"Петр Палий. Записки пленного офицера " - читать интересную книгу автора

подготовить полную эвакуацию - это дельно!"

И я отдал соответствующие распоряжения: всех с женщинами и детьми
собрать в лесопосадках на северном краю базы. Имеющийся автотранспорт - 14
автомашин, по одной подгонять к складу, грузить продуктами наполовину, и
потом туда же, в посадки, дополняя груз людьми. Пожарников вооружить по
возможности и присоединить к охранной команде и распоряжение Борисова. Все
оставшиеся здания, включая склад взрывчатки, подготовить к уничтожению.

После семи часов утра снова пролетели над базой три немецких самолета,
один отделился от стайки и, описав в воздухе широкую дугу, пронесся над
базой, сбросив три бомбы и обстреляв базу из пулеметов. Две бомбы упали на
пустое место, а третья опрокинула водонапорную башенку.

К восьми часам нагрузили все наличные машины, отвели их в лес и
замаскировали, собрали почти весь персонал с женами и детьми. Вся база была
оцеплена, кроме того, я выслал в лес и по дорогам в направлении к границе
несколько патрулей.

Было тихо и спокойно, ясное солнечное утро, почти безветренная погода.
Скромными кострами догорали постройки базы. Было ясно, что опасности новых
налетов уже нет, изредка, издали были видны немецкие самолеты, пролетавшие
мимо. Со стороны Бреста иногда были слышны не то взрывы, не то орудийные
выстрелы.

Я сидел у ворот базы и все смотрел на лесную дорогу в сторону Высокого,
не зная, что я увижу - колонну УР'а или...немецких солдат. Несколько
красноармейцев под командой старшины-сверхсрочника Шуляка, охраняющие
ворота, видно, тоже думали об этих возможностях. На дороге вдруг появилась
группа красноармейцев, а впереди них почти бежал Красильников. Я встал и
пошел навстречу. Красильников остановился и закричал "Военинженер Палий, ко
мне! Бегом!"

Я остановился, тогда Красильников истерически стал просто вопить: "Ко
мне, бегом, я вам приказываю, инженер Палий! Бегом!". Вид у него был больше
чем странный: гимнастерка выбилась из-под пояса, фуражка сбилась набок,
ворот расстегнут. "Вы что, Красильников? Выпили с утра для храбрости?'' -
негромко спросил я. В ответ Красильников снова закричал, срываясь на фальцет
"Без разговоров! Выполнять приказ! Бегом!" - и вдруг вынул из кобуры наган.

Я на мгновение растерялся, вспомнив, как недавно на командирском
собрании в управлении Красильников делал доклад о изменениях в
дисциплинарном уставе и особенно смаковал пункты о праве командира во время
военных действий требовать безусловного и немедленного подчинения приказу,
вплоть до применения физической силы (легализация мордобоя) и оружия
(легализация убийства). "Этот идиот и впрямь может пулю пустить", - подумал
я и, повернувшись к воротам, крикнул "Старшина, ко мне!".

Увидав подбегающих ко мне солдат, Красильников, очевидно, пришел в
себя. Что с ним было, что вызвало такое экстравагантное его поведение, я так