"Марина Палей. Жора Жирняго" - читать интересную книгу автора

сообщено, "пролив много крови", нашел новую исполнительницу. (Чьей именно
крови пролив? - хотелось спросить Ренате.) То есть дырка в театре вроде бы
залаталась. И слава богу. А как залатать дыру в своей большой, голой,
страшно уязвимой душе - дыру, словно от пушечного ядра, - отверстие, через
которое - препятствуй тому или нет - неостановимо вытекает жизнь?
Рената, как могла, пыталась отвлечь себя переводами. Да, она
переводчик - переводчик и никто другой, причем высокого класса... Она любит
свое дело. Это дело ее спасает. Почему случилась вся эта история с театром?
"Не надо подходить к чужим столам - и отзываться, даже если подзывают", -
так, говорят, пел когда-то один знаменитый бард... Для чего же все это
случилось? Может быть, для того, - думала Рената, - чтобы еще четче уяснить,
что есть чужое и что свое. Кто есть чужой - и кто свой...
Свой... Рената в который раз раскладывает на столе шотландские
фотографии - словно карты пасьянса... Пасьянса, который так редко сходится -
только раз в жизни... Вот Андрей стоит возле какого-то дерева - в
национальной шотландской твидовой куртке и берете с помпоном... (Чего ей
стоило тогда упросить его, чтоб напялил все это!) Он смущенно улыбается...
Вот они вместе сидят, в обнимку, на вересковой пустоши... Снимал какой-то
случайный велосипедист... Вот Андрей в своей куртке - и красно-зеленом
килте - бог знает какого из кланов... Вот она - смотрит в бинокль на
сиреневые холмы... Вот Андрей, стоя возле ворот замка, держит в руках цветок
чертополоха - эмблему Шотландии... Вот они оба, сидя в саду замка, возле
колодца, слушают мелодию волынки, которую наигрывает для них житель соседней
деревни... Хватит!
Легко приказать. Память, как фокусник из цилиндра, знай себе
выдергивает - то цитатку из проклятущей пьесы ("Телефон - это орудие,
которое не оставляет следов..."), то видение голубиной почты, которую Ренате
посчастливилось встретить в Шотландии.
...Они спустились тогда с Андреем в пещеру под замком - и там наследник
всех этих богатств осветил им массивным фонарем, на пару минут выхватив у
тьмы, несколько рядов ровных четырехугольных ниш. Эти небольшие ниши были
вырублены прямо в стенах пещеры - они напоминали абонентские ящики районного
отделения почты... Только дверок там не было... Зато в прорубленное окошко
пещеры была прочно вделана решетка - она словно расчерчивала на маленькие
квадраты это круглое, довольно большое отверстие - чтобы лишь голубицы и
могли проникать в внутрь... Еще столетие назад они сновали с посланиями,
привязанными к лапкам, туда и сюда: туда - где их прикармливали, сюда - где
они высиживали птенцов... Порядок жизни был целостен, не нарушен, можно было
верить в естественный ход вещей... А теперь?!.. Позвони мне, я молю тебя
всем моим сердцем, всей моей жизнью и смертью, пусть я умру сразу же после
твоего звонка, позвони!!!
Зазвонил телефон.
Руки Ренаты обратились в лед... Она не сразу смогла снять трубку.
- Как там наша бесценная ножка?! - голос Эдгара Смога был мерзким, как
крыса. Тяжелая громадная крыса.
- Гипс уже сняли, - сказал за Ренату кто-то другой.
- Ладно, цыпа, - сказал Эдгар, - мне некогда. Я полагаю, ты знаешь, что
с тебя причитается часть неустойки? Несмотря на твою производственную
травму?
- Но...