"Марина Палей. Под небом Африки моей" - читать интересную книгу автора

Ванька-дурак, не ходи, блин, не ходи к Маржарете!.. Не ходи, Ванька,
козленочком станешь! Козлом, вашу мать, отпущения!..
Кстати сказать, "козлом отпущения" он все равно оказался - и сейчас,
когда мне на двадцать лет больше и меня терзают неизбежные гумбертовские
мечтания, Ванька стал мне еще ближе. Дело в том, что, забросив скрипку, он
закончил когда-то химический институт... И вот, в надежде подзаработать,
весной того года, о котором речь, он пошел репетиторствовать. В апреле
Ваньку наняли родители девятиклассницы - натаскивать ее по химии; к Новому
году она родила девочку.

Mkoani

Цыганка напророчила Пушкину смерть от "белой головы"...
В мае 199... (последнего года моего обучения в РИИСе), в яркий
солнечный день, для какой-то надобности привелось мне проходить мимо
Киевского вокзала. Я покупал мороженое, когда, незаметно отделившись от
стены, ко мне подкатилась старая, как ведьма, крашеная цыганка. От нее
разило гнилью и сероводородом. Чтобы отвязаться, я сразу же сунул ей деньги.
Но, видимо, желая показать, что дармовщина ей не нужна, гадалка, уже у меня
за спиной, внятно реализовала свою сервисную услугу:
- Баклажанчик ты мой аметистовый!.. - голос был сиплый и
отвратительно-внятный. - Запомни: примешь смерть от белой головы...
Я взялся было возразить: тетя, они же все вокруг белые!..
Оглянулся...
Старуха словно растаяла...
И ничего в тот год зловещего не происходило, ничего не происходило
вообще, кроме закономерного развала их Объединенных Эмиратов, до чего мне не
было дела.
Правда, обнаружили себя словно два предвестника еще более грозных
событий, но о них чуть позже, потому что они, как я думал, перечеркнули в
моей душе образ Ваньки на веки вечные.
А так - все шло по накатанному: в холодное время года полулегальная
Маржарета регулярно возвращала Ваньку по месту прописки, в Братеево,
подводила к дверям его трущобы, прислоняла лицом к стене, нажимала на кнопку
лифта, затем на телятниковский звонок - и пулей в лифт обратно заскакивала.
Ванька, видя перед собой вертикальную плоскость, оказывался не в силах
бороться с благоприобретенным рефлексом и, пока Наташа - вытирая руки, или
выключая конфорку, или вылезая из-под душа - достигала двери, он, вытащив из
ширинки свой чупа-чупс (что свидетельствовало о не самой тяжкой стадии его
опьянения), обильно мочился на дверь - но не на свою, а почему-то всегда на
соседскую...
Иногда обе они, Наташа и Маржарета, теряли Ваньку из вида - и тогда,
поочередно вооружившись шестом, сосредотачивали свои поиски на дне пруда,
который располагался возле Ванькиного места жительства. Пруд был овален - со
множеством овальных же, вытянутых островков посередке - и смахивал на
лекало. Летом поиски осуществляла летняя жена, зимой - соответственно,
зимняя (пруд, отравленный стихийно синтезированными антифризами, в морозы не
замерзал).
Что еще? Ну да: наконец происходил переход на летнее время - и вскоре
наступало лето. ("То переход на летнее время, то переход на зимнее время, а