"Абрам Рувимович Палей. Огненный шар (Повесть)" - читать интересную книгу автора

сломается во время спуска и затонет. Если учесть ее колоссальную
стоимость, то только сумасшедшие смогли бы решиться финансировать такое
предприятие.
Но допустим, что все это пройдет благополучно.
Труба в полтора километра длиной и в несколько метров в поперечнике
будет представлять огромную поверхность для разрушительных ударов воды и
ветра. Ее погубит первый шторм, прилив или даже просто свежий ветер. Срок
ее жизни нужно исчислять днями, если не часами. Миллионный капитал будет
погребен на дне океана, как печальный памятник легкомысленного
прожектерства.
И совсем бегло, в самом конце статьи, указывалось на то, что вся эта
затея не нужна даже и том случае, если бы она была технически
безукоризненна. Резкое увеличение количества дешевой энергии при нынешнем
экономическом положении может, во-первых, вызвать усиление безработицы.
Во-вторых, оно обесценит уже существующие электрические станции, убьет их
конкуренцией и омертвит вложенные в них крупнейшие капиталы.
Это заключение, добавленное как бы между прочим, больше всего
встревожило Рошфора. В нем угадывалась основная цель статьи.
Было яркое осеннее утро. Рошфор сидел в своем большом кабинете,
залитом солнечным светом, который сияющими неровными полосами ложился на
цветистый ковер, на огромный стол, на развернутый газетный лист.
Рошфор вздрогнул: кто-то чуть коснулся его плеча. Это была Жанна.
- Ну, что? - спросила она, бросив на него пытливый взгляд.
Удивительно было богатство интонаций в тихом голосе этой женщины. В
ее вопросе Рошфор явственно слышал: "Какая-нибудь неприятность? Разве мало
их у тебя было и разве ты не все их побеждал? Ну, расскажи, ведь я самый
близкий твой друг".
Он протянул ей газету.
Она забралась с ногами на широкий диван и погрузилась в чтение.
Солнечные лучи мешали ей читать, и она отодвинулась в самый угол.
Рошфор невольно залюбовался ею.
Яркая солнечная полоса легла на ее скромное темно-синее платье,
перехваченное-широким кожаным поясом. Она читала молча, и лицо ее
постепенно становилось сосредоточенным, почти строгим. На лбу образовались
продольные морщинки, и резкие морщинки легли в уголках губ. Она показалась
Рошфору утомленной, даже чуть постаревшей, озабоченной. Ему захотелось
ободрить ее веселой шуткой. Но она уже прочла статью и вялым движением
отложила газету на диван. Затем, в ответ на вопросительный взгляд мужа,
расцвела своей обычной веселой улыбкой, смывшей следы усталости.
- Бывало хуже, милый! Разве ты не помнишь?
Нет, конечно, он помнит очень хорошо. И с этим препятствием он
справится, как и со всеми предыдущими, - идея его безукоризненно
правильна. Только придется взяться за осуществление ее иначе, чем делает
большинство изобретателей.
- Именно?
Вопрос Жанны звучал строго по-деловому.
Лучше всего, как он это делал не раз, выступить самому в роли
предпринимателя.
Она встала и, неслышно ступая по пушистому ковру, подошла, положила
ему на плечо узкую руку.