"Абрам Рувимович Палей. Огненный шар (Повесть)" - читать интересную книгу авторасломается во время спуска и затонет. Если учесть ее колоссальную
стоимость, то только сумасшедшие смогли бы решиться финансировать такое предприятие. Но допустим, что все это пройдет благополучно. Труба в полтора километра длиной и в несколько метров в поперечнике будет представлять огромную поверхность для разрушительных ударов воды и ветра. Ее погубит первый шторм, прилив или даже просто свежий ветер. Срок ее жизни нужно исчислять днями, если не часами. Миллионный капитал будет погребен на дне океана, как печальный памятник легкомысленного прожектерства. И совсем бегло, в самом конце статьи, указывалось на то, что вся эта затея не нужна даже и том случае, если бы она была технически безукоризненна. Резкое увеличение количества дешевой энергии при нынешнем экономическом положении может, во-первых, вызвать усиление безработицы. Во-вторых, оно обесценит уже существующие электрические станции, убьет их конкуренцией и омертвит вложенные в них крупнейшие капиталы. Это заключение, добавленное как бы между прочим, больше всего встревожило Рошфора. В нем угадывалась основная цель статьи. Было яркое осеннее утро. Рошфор сидел в своем большом кабинете, залитом солнечным светом, который сияющими неровными полосами ложился на цветистый ковер, на огромный стол, на развернутый газетный лист. Рошфор вздрогнул: кто-то чуть коснулся его плеча. Это была Жанна. - Ну, что? - спросила она, бросив на него пытливый взгляд. Удивительно было богатство интонаций в тихом голосе этой женщины. В ее вопросе Рошфор явственно слышал: "Какая-нибудь неприятность? Разве мало близкий твой друг". Он протянул ей газету. Она забралась с ногами на широкий диван и погрузилась в чтение. Солнечные лучи мешали ей читать, и она отодвинулась в самый угол. Рошфор невольно залюбовался ею. Яркая солнечная полоса легла на ее скромное темно-синее платье, перехваченное-широким кожаным поясом. Она читала молча, и лицо ее постепенно становилось сосредоточенным, почти строгим. На лбу образовались продольные морщинки, и резкие морщинки легли в уголках губ. Она показалась Рошфору утомленной, даже чуть постаревшей, озабоченной. Ему захотелось ободрить ее веселой шуткой. Но она уже прочла статью и вялым движением отложила газету на диван. Затем, в ответ на вопросительный взгляд мужа, расцвела своей обычной веселой улыбкой, смывшей следы усталости. - Бывало хуже, милый! Разве ты не помнишь? Нет, конечно, он помнит очень хорошо. И с этим препятствием он справится, как и со всеми предыдущими, - идея его безукоризненно правильна. Только придется взяться за осуществление ее иначе, чем делает большинство изобретателей. - Именно? Вопрос Жанны звучал строго по-деловому. Лучше всего, как он это делал не раз, выступить самому в роли предпринимателя. Она встала и, неслышно ступая по пушистому ковру, подошла, положила ему на плечо узкую руку. |
|
|