"Чак Паланик. Кишки" - читать интересную книгу автора

все живем примерно одинаково.
И после ужина у парня начинает болеть живот. Это воск, и он решает, что
воск все равно растает и выйдет вместе с мочой. Теперь у него болит еще и
спина. Болят почки. Он не может распрямиться.
Все это он рассказывает по телефону с больничной койки, вдалеке
слышится звук гонга и рев толпы. Спортивный матч.
Рентген показывает правду, что-то тонкое и длинное, согнутое вдвое в
его мочевом пузыре. Эта длинная, тонкая буква V собирает на себе все
минералы из его мочи. Она становится толще и грубее, покрывается кристаллами
кальция, болтается туда-сюда, царапая нежную оболочку мочевого пузыря, не
давая моче выйти наружу. Его почки перегружены. То немногое, что вытекает из
его члена красное от крови.
Стоит парень я его семья, и смотрят на черно-белый снимок, рядом доктор
и медсестры, и буква V сияет белым светом у всех на виду, и ему приходится
сказать правду. О том, как кончают арабы. О чем ему написал старший брат,
который служит на военном флоте.
Прямо сейчас, по телефону, он начинает плакать.
Родители заплатили за операцию деньгами, отложенными на его образование
в колледже. Одна глупость, и он уже никогда не станет юристом.
Вещи внутри тебя. Ты внутри вещей. Свечка в члене или твоя голова в
петле мы знали, что верный способ нажить себе геморы.
Мои геморы начались из-за жемчужного ныряния , как я это называл я
дрочил под водой, на одном дыхании, сидя на дне родительского бассейна в
самой глубокой его части. Вдохнув воздуха, я быстро нырял и стягивал с ебя
плавки. Обычно я сидел на дне в течение двух, трех, четырех минут.
Только из-за своего онанизма я удивительным образом развил способности
своих легких. Если я оставался один, когда весь дом оставался в моем
распоряжении, я обычно занимался этим весь день. И после того, как я
выкачивал из себя эту штуку, сперму она болталась в воде большими жирными,
молочно-белыми комками.
После этого снова было ныряние, чтобы собрать эти комки и вытереть их о
полотенце. Поэтому я и называл это жемчужным нырянием. Даже хотя вода была
хлорированная, я не мог не беспокоиться о сестре. Или, упаси боже, о маме.
Это был мой самый большой в жизни страх: моя сестра-девтсвенница думает
что она просто толстеет, а потом рожает двухголового ребенка-олигофрена. И
обе головы вылитый я. Я, отец и одновременно дядя.
Но обычно с тобй случается совсем не то, о чем ты беспокоишься.
Лучшим моментом жемчужного ныряния было сливное отверстие бассейна с
фильтром и насосом для откачивания воды. Самый кайф был в том, чтобы стащить
с себя трусы и сесть на него.
Как говорят французы разве хоть кому-то не нравится, когда его задницу
вылизывают? Однако иногда ты просто онанирующий подросток и вдруг хоп! и
тебе уже никогда не стать юристом.
Однажды я сижу на дне бассейна, и надо мной волнистое водяное небо,
восемь футов светло-голубой воды над моей головой. В мире царит тишина, за
исключением пульса в моих ушах. Мои желтые полосатые плавки обмотаны вокруг
шеи на всякий случай: вдург заглянет сосед, знакомый или, например, физрук,
желающий поинтересоваться почему я пропустил футбольную тренировку.
Стабильное сосущее течение сливного отверстия ласкает мою кожу и я верчу
своей костлявой бледной задницей, чтобы поймать это ощущение.