"Геннадий Падаманс. Первостепь " - читать интересную книгу автора

Чумы сделаны просто, но добротно. В их основании, как позвоночник,
длинные шесты, составленные многоножником и связанные вместе сверху. По
окружности они скреплены поперечными ребрами из костей и веток и снаружи
обтянуты прочными шкурами. Лучше для этой цели подходят шкуры мамонтов, но и
другие тоже годятся - оленя, лося, быка. Снизу вокруг основания каждого чума
присыпан небольшой земляной вал, придавливающий низ растянутых шкур и не
позволяющий людскому жилищу сдвигаться. Помимо чумов есть в стойбище и
несколько палаток с каркасом из костей мамонта, обтянутым также шкурами
мамонта. Никуда не деться степным людям без мамонтов. Куда одни, туда и
другие вослед. Прочная сцепка.
Вот и сейчас все думают о мамонтах. Даже женщины. Но вслух не
обмолвятся. Нельзя. Несколько дней уже, как шаман провел обряд Поиска и
обнаружил стадо мамонтов далеко на восходе. Люди выслали разведчиков, но те
до сих пор не вернулись. А ведь всем хочется большой охоты, настоящей охоты,
после которой не нужно рыскать по степи каждый день, после которой можно
запасти вкусной еды сразу на всю зиму, может быть, даже до следующей большой
охоты. И жить себе припеваючи, ни о чем не тужась. Ну разве что земля опять
затрясется - пускай трясется, или ветер очень сильный задует - пусть дует,
когда у людей полно мяса, чего им тревожиться? Чум недолго поправить, если
повалится. Разве что пожар в степи нериятен, но есть меры и против пожара,
встречный пал можно пустить или ров вырыть.
Игривая Оленуха чувствует себя героиней. Это ее молодой муж повел
разведчиков, вот какой он удалой охотник, и все теперь зависит от ее мужа, и
все, наверное, думают о ее муже, как он там справляется. Однако нельзя
подавать виду. Никто и не подает. Но Игривая Оленуха знает, догадывается,
ничего от нее не утаишь. Говорит об одном, а думает про другое. Как и все.
Игривая Оленуха лучезарно улыбается ослепительной белозубой улыбкой.
Молодая, красивая, счастливая - что еще нужно женщине? Всего предостаточно.
И как тут не улыбаться?
Рядом с ней Черная Ива. Такая же молодая, такая же красивая, вот только
улыбается реже. Третья женщина, Сквалыга, уже в годах. И почему-то совсем не
улыбается. Хотя день такой радостный: солнце светит, птицы поют и вести
хорошие будут непременно, но у Сквалыги свое на уме. И не понять младшим
подругам, что именно.
Они сидят на поваленном бревне на окраине стойбища. Бревно когда-то
было вкопано и стояло торчком, служа для совсем других целей, но потом оно
состарилось, его повалили - и теперь на нем сидят женщины. Женщинам сидеть
приятно. Занятий у них нет никаких. С утра сходили в степь, но уже до
полудня вернулись, еду приготовить недолго, а что-нибудь там сшить - пока
что нечего шить, когда дождь зарядит, тогда и сошьют. Но сейчас рядит
солнце, на склоне лета оно все еще нещадное, но все равно женщинам не
досаждает. Когда досадит - напьются воды. А пока нет у женщин других забот,
кроме как сидеть и радоваться жизни.
- А мой охотник какой-то задумчивый стал, таинственный, - говорит с
притворным вздохом Черная Ива. Игривая Оленуха сразу же, непритворно,
смеется:
- Наверное, мало любит его Черная Ива. Потому остаются силы у ее мужа и
на задумчивость, и на тайны. Надо, чтоб не оставались.
Игривая Оленуха громко смеется, Черная Ива тоже заулыбалась, и даже у
Сквалыги вроде как немного поднялись уголки толстых губ, но эта, кажется,