"Геннадий Падаманс. Первостепь " - читать интересную книгу автора

посередине между оленями и лосихой. Чтобы не было слишком близко ни к тем,
ни к другим. Чтобы никого не побеспокоить. Но лосиха все равно опять подняла
голову. Насторожилась. Одна она. Никто не поддержит. Одна сама. Охотник
решает забрать еще чуть-чуть влево, чтобы та успокоилась, чтобы точно
увидела, что ничего он не замышляет против нее, и против детеныша не
замышляет, ничего не замышляет - но теперь всполошились олени. Лани дружно
подняли головы, а одна, самая робкая, та и вовсе вдруг фыркнула - и все
олени бросились прочь от воды, и большие, и малые, и даже рогачи. Лосиха
тоже услышала бегство оленей, и она, со своей стороны, побежала с детенышем
в лес, а за нею уже и совсем далекие косули, те тоже решили поспешно уйти.
Всех встревожил охотник, всем помешал, и теперь только грустно покачивает
головой. Но уже поздно. Зато теперь может спокойно приставать к берегу.
Теперь уже никого он не обеспокоит.
Все же он несколько озадачен. Как будто бы слишком робкие звери. Как
будто бы не должны так пугаться. Ведь издали видно, что не охотиться он
собирается, что для другого плывет на чужой берег. Чего же тогда
всполошились? Зачем убежали? Зачем?..
Долбленка уткнулась в берег. Охотник проворно выскочил, вытащил лодку
подальше из воды, быстро осмотрелся, потом снова нагнулся к лодке и достал
какой-то замотанный в шкуру предмет. Очень бережно он взял этот предмет,
двумя руками прижал к груди и направился в лес. Сделав несколько шагов, он
все же остановился, обернулся, поглядел на свою лодку, ведь он оставил там
копье, сверток взял, а копье оставил, но не передумал. Так и пошел без
копья.
В этом месте прямо к берегу подступали заросли орешника. Охотник не
стал искать звериных троп и решительно углубился в кусты.
Продираться было не так-то легко. Ветки цеплялись, ударяли по лицу,
тонкие частые стволы преграждали путь. Однако охотник издали заметил в
чащобе прогалину и теперь устремился туда.
Прогалина как будто его устраивала. Он уже собрался разворачивать свой
таинственный сверток, как вдруг несколько раз потянул носом. Он наклонил
голову вперед, а пальцы правой руки сами собой сжались, будто бы обхватывая
копье. Но его копье осталось в лодке, а здесь пахло медведем. Не просто
медведем. Судя по примятой траве, здесь совсем недавно катался медвежонок. А
судя по запаху, рядом с ним, несомненно, была и медведица.
Охотник тихонько попятился назад. Встречаться с медведицей никак не
хотелось. Раз уж даже он учуял ее запах, то уж сама медведица учуяла его
давным-давно. Загодя учуяла, еще на реке. И теперь, наверное, наблюдает.
Охотник внимательно осмотрелся по сторонам. Понятна теперь пугливость
оленей, понятна пугливость лосихи. Эти-то знали, что где-то неподалеку
медведи. Он только не знал. Но теперь видит, по сломанной ветке, куда
направилась медведица. В глубину леса. Проверяла орехи, когда те созреют, а
тут заявился охотник. Хорошо, что ушла, не стала сердиться. Но и ему теперь
тоже нужно уйти.
Охотник двинулся назад. Потом стал понемногу забирать в сторону, влево.
На реке заклекотал орел-рыболов, совсем близко, хотя и нельзя было ничего
разглядеть из-за густых ветвей. Место вроде бы выглядело хорошим. Здесь,
ближе к реке, орешник немного поредел, вдобавок тут был взгорок. Значит,
весной вода не доберется. Значит, будет сухо. Сухо и тепло.
Охотник уже начал разматывать сверток - и вдруг снова остановился.