"Вячеслав Пьецух. Рука (Авт.сб. "Государственное дитя")" - читать интересную книгу автора

- Она сама, то есть твоя дама, наверное, не в порядке.
- Это также не исключено. Вот схожу сегодня к ней, и все будет ясно как
божий день. Тебе, между прочим, тоже не мешало бы прогуляться, может быть,
сделаешь мне компанию? Все-таки говорящие собаки это тебе не спичечный
коробок...
Мячиков нехотя согласился, и они отправились со двора.
За двое суток ноябрьской, особо отвратительной непогоды все улицы
Коровинской слободы, включая и вроде бы мощеную улицу Карла Либкнехта,
сделались положительно непроезжими, точно кто их нарочно перекопал, и
пешеходы, как если бы они поголовно страдали болезнью Паркинсона,
совершали сложно-нелепые телодвижения, из страха завязнуть в густой грязи.
По-прежнему шел дождь вперемешку с пушистым снегом, уже наметились
сумерки, и до поры зажглись уличные оранжевые огни. Было зябко, причем
зябко по-особому, по-ноябрьски, когда сырой холод дает ощущение телесной
нечистоты.
Путь Мячикова и Попова лежал через заброшенный старый парк; по темному
времени суток они бы обошли его стороной, ибо это место имело скверную
репутацию, но до наступления ночи тут ничто не угрожало прохожим, разве
что пачку сигарет могла отобрать компания босяков, и, даже увидев
подозрительного субъекта, который копался в земле неподалеку от останков
"чертова колеса", похожего на скелет огромного доисторического животного,
Мячиков и Попов нимало не напугались, а Попов даже и пошутил:
- Вы, товарищ, случайно не клад нашли? - спросил он и как-то опасливо
ухмыльнулся.
Субъект молчал.
Вдруг проглянуло солнце, озарившее Коровинскую слободу золотистым
светом, который показался мучительно неприятным в сочетании со светом
уличных фонарей.
- Удивительное дело, - заметил Мячиков, - на это же самое солнце
смотрел Александр Македонский тысячу лет назад...
Попов сказал:
- Ничего удивительного я в этом не нахожу.
- Напрасно. Все-таки, с одной стороны, солнце, а с другой, я и
Александр Македонский, - это, знаешь ли, приобщает...
О связи времен они проговорили минут пятнадцать и в результате не
заметили, как дошли.



3


Горница эта была замечательна тем, что как ее обставили году,
предположительно, в тринадцатом, предвоенном, так уж обстановку и не
меняли. В правом углу сумеречно светилась изразцами голландская печь,
ближе к двери стоял высоченный буфер орехового дерева с четырьмя химерами
по углам, между печью и буфетом примостилась бамбуковая этажерка,
уставленная книгами и какими-то журналами с обветшавшими корешками, левую
стену занял один диван, обитый коричневой кожей, похожей на старческую
из-за сети мелких-премелких трещин, посредине горницы, как водится, стоял