"Вячеслав Пьецух. Ночные бдения с Иоганном Вольфгангом Гете (Авт.сб. "Государственное дитя")" - читать интересную книгу автора

и что его приберут к рукам канальи американцы.
- Кстати, о Панаме, - заметил я. - Еще при вашей земной жизни родился
один злостный немец, который предсказал, что со временем городские низы
повсюду захватят власть и учинят строй всеобщего благоденствия. Что и
произошло в России в начале следующего столетия. Этот ваш немец только не
угадал, в какую "панаму" выродится предприятие, да еще в "панаму", сверх
всякой меры замешанную на крови. Какое легкомыслие, ей-богу, вы только
подумайте: миллионы убитых, замученных, обездоленных того ради, чтобы
суббота наступила сразу после понедельника и, таким образом, исполнился
завет мертвого немецкого еврея, который и Россию презирал, и русских
терпеть не мог! И ведь это чисто вавилонское действо развернулось не во
втором веке новой эры, где, собственно, и место этой фантасмагории, а в
эпоху повсеместной радиофикации и двигателей внутреннего сгорания, сто
пятьдесят лет спустя после того, как высказались Дидро, Вольтер, ваша
милость, как Лафатер объявил, что смысл жизни заключается в самой жизни,
как опростоволосилась Французская революция, когда люди давно позабыли о
проскрипционных списках, пытках, публичных казнях и предсказателях по
кишкам! Вы знаете: просто скучно жить, потому что все наперед известно.
Работяги будут по-прежнему гнуть спины, а дураки по-прежнему править бал.
Вообще я никак не могу понять, почему люди уповают на будущее, ожидая от
него только лучшего, в то время как, может быть, от него именно худшего
следует ожидать?! И даже при том условии, что технический прогресс сулит,
так сказать, количественное благоденствие, как в случае с радио и
телевидением, да ведь в том-то все и дело, что радио и телевидению место в
раннем средневековье, когда простонародье обожало ярмарочные клоунады и
никто не умел читать! Тем не менее люди с детским упорством ожидают от
грядущего только блага, хотя каждая бабка скажет, что, если рассвет
багрян, не приходится рассчитывать на ведренную погоду.
- Дело в том, - заговорил, оживившись, Гете, - что в определенной
воздушной среде багряный цвет способен давать отсветы, близкие к синеве.
Например, если зажечь свечу и поставить ее на лист белой бумаги, а рядом
поместить палочку, так чтобы огонек свечи отбрасывал тень от нее в
направлении дневного света, то с одной стороны палочки образуется
синевато-желтая тень, а с другой - чистая синева. Объяснение этого
феномена вам знать ни к чему, оно слишком глупо, достаточно и того, что
опыт показывает: минорный свет способен давать мажорный отсвет, равно как
гнусное настоящее может подразумевать приятную перспективу.
- Сомневаюсь, чтобы в нашем случае имело смысл опираться на законы
физики, - сказал я. - Тут, скорее, работают законы самой забубенной
метафизики, о которых мы имеем самое смутное представление и на которых
свихнулся сам Исаак Ньютон.
- О да! - горячо согласился Гете. - Этот человек несмотря на то, что он
кое-что сделал для науки, большой был святоша и обскурант!
Я продолжал:
- Во всяком случае, война за испанское наследство - это так же глупо,
как финская кампания, проигранная Сталиным, а террор Робеспьера так же
нецелесообразен, как освоение целины. И хотя по логике вещей мы вроде бы
имеем все основания чаять в будущем развития нравственности и прогресса в
общественных отношениях, на деле в лучшем случае ничего не меняется, а в
худшем - налицо деградация и упадок. Ну как вам это покажется: