"Игра Арканмирра" - читать интересную книгу автора (Верещагин Петр)

2. Долг платежом красен

На горизонте, вынырнув из белой пелены тумана, показались Изумрудные Острова. Подчиняясь властным, но осторожным жестам Мастера Ветров, «Разрушительница Судеб» замедлила ход и начала пробираться сквозь лабиринт невидимых рифов, окружавших острова Эйниранде со всех сторон. Поговаривали даже, что всякое место, где вестерлинги основывают свою колонию, через месяц оказывается заключенным в кольцо непроходимых рифов, которые эти морские дьяволы преодолевают своим колдовством.

Возможно, в детстве я и сам верил в подобную чушь. Сейчас такой рассказ заставил бы меня презрительно скривиться, но не более того. Колдовство? Вздор. Этак и меня можно назвать колдуном.

Кое-кто из вестерлингов, кстати, так и заявлял, увидев мою утреннюю тренировку. Что ж… если никто из них не в состоянии поймать восемь подброшенных в воздух монеток на острие меча, стоя на одной ноге с завязанными глазами и схватившись правой рукой за затылок, — это еще не делает меня чародеем. Между прочим, я был уверен, что такого рода фокус не проделает ни один маг, не пройдя предварительно Школы Тигра или тому подобного заведения.

Брайтон материализовался из утреннего тумана совершенно неожиданно, полностью подтвердив свое прозвище «Незваный город». Как и почти все города Эйниранде, Брайтон был морским портом. Сотни кораблей различных размеров и конструкций стояли на рейде или были пришвартованы к многочисленным причалам. Моряки сновали по палубам, мачтам и канатам в разные стороны, исполняя обычные обязанности — починку снастей и парусов, уборку, чистку и прочие дела. Некоторые суда у причалов загружались товарами, обещавшими принести немалую прибыль в городах Турракана, Готланда, Шира или Цериконуша: морская торговля у вестерлингов была развита едва ли не лучше, чем пиратство, гордо именуемое ими «рейдерством».

— Изумрудные Острова, — задумчиво, с затаенной печалью произнес Колин. — Исток Эйниранде.

— Исток? — переспросил я.

— Самая древняя наша земля. Затем мы высадились на Хрустальные Острова, потом — в Высокие Земли и лишь впоследствии стали плавать по всем морям… Но это было давно, пожалуй, веков шесть назад. Кроме Властителя, никто уже тех времен не помнит.

Шестьсот лет назад, подумалось мне, готландцы едва начали осваивать восточное побережье Джангара, покинув район Лунных Озер…

Эй, минутку! Откуда это у меня такие основательные знания по истории? Я же никогда ни в одну школу не ходил, не говоря уже о прочем, — и все-таки…

Погрузившись внутрь самого себя, я попытался отыскать источник этой информации. Он упорно ускользал, представляя все исторические данные как общеизвестные — но я настойчиво шел вперед, пользуясь усвоенными в Школе Тигра приемами концентрации сознания.

Вот оно. Источник Предвидения, в котором я недавно благополучно искупался. Источник действительно открыл мне прошлое Готланда и готландцев — от Рагнарока до наших дней.

Я живо представил себе колоссальный зал библиотеки со стеллажами, до потолка забитыми историческими трудами. И что же, это действительно хранится в моей многострадальной голове? При том, что я едва умею читать?

Мне стало страшно.

«Опасен не сам страх, а его последствия. Так что главное — это не бояться своего страха», — возникла мысль.

Верно. Как говорится, страх убивает разум.

— Что это ты бормочешь? — переспросил Колин.

Тон вестерлинга был напряженным…

— Думаешь, я не узнаю звучание этого проклятого языка? — возмущенно заявил Колин.

— Ты владеешь несколькими наречиями, — согласился Шон, — однако магам известно немного больше. Лучше я поговорю с ним.

— Пожалуйста, — Колин толкнул меня вперед, — разбирайся сам.

Мастер Ветров откинул капюшон на спину, открывая морскому воздуху свое не имеющее возраста лицо.

— Ling whorn Thy 'faran? — спросил он, а я со все возрастающим ужасом осознал, что прекрасно понимаю эту тарабарщину.

— Nower-tem de'wysse, не совсем чтобы знаю, — искренне ответил я на том же языке. — Мне кажется, это наречие просто сидит внутри меня…

— Лучше бы тебе знать поточнее, — заметил волшебник.

Между строк читалось: «Или я сам выберу ответ».

— Возможно, — расстался я с частью тайны, — тот сон все-таки не был сном. Значит, это Источник Предвидения.

— В Гильдии Магов не знают этого названия.

— А я не знаю его местонахождения. Обратитесь по этому вопросу к Искательнице: я ведь в магии понимаю столько же, сколько тигр в катании на коньках.

Шон позволил улыбке коснуться его губ.

— Это МОЖЕТ БЫТЬ правдой, — кивнул он. — Лишь возможность этого дает тебе право остаться в живых.

Я удивленно посмотрел на вестерлинга.

— Tres Linge Cythraulian 'otim Drug-hanrigan, — изрек он.

«Язык Бездны несет Зло Разрушения!»

«Верно, — согласился внутренний голос, — и разрушает он в первую очередь собственного хозяина. Пока тот не придет в Бездну самолично и не выяснит, что же от него требуется».

Высказав этому внутреннему голосу все, что я о нем думаю, — мысленно, разумеется, чтобы не давать Шону лишних поводов для подозрений, — я спросил у волшебника:

— Но как мне доказать, что я говорю правду?

— Это выяснится в Брайтоне. Я уже послал сообщение, тебя встретят. Предупреждаю заранее: не сопротивляйся. От некоторых заклинаний тебя даже доспехи сидхе не спасут.

Здорово, кисло подумал я. Этого мне только и не хватало для полного счастья…

Два заклинателя Четвертого Ранга ввели пленника. Рядом с их лиловыми мантиями мифриловая броня варвара сверкала подобно яркому солнцу.

— Оружие.

Шедший позади Рыцарь Храма положил на стол поодаль широкий пояс с закрепленными на нем коротким мечом и легким топором. Рядом лег метательный нож.

— Свободны.

Поклонившись, все три стража поспешно покинули комнату.

Старик в выцветшей голубой хламиде откинулся на спинку плетеного кресла и вперил в стоящего перед ним варвара свой взор, перед которым содрогались величайшие воители. Рыжий воин ответил хмурым взглядом, явно показывая, что ему это уже осточертело.

— Gwynfid-eran, — сказал старик.

Веревки упали к ногам пленника. Тот размял кисти рук, одновременно смотря по сторонам, но с места не двинулся, ожидая дальнейшего. С его стороны это было умным поступком.

— Язык Бездны в Эйниранде не звучал уже очень давно, — проговорил старик, прикрыв глаза. — То, что он — и ты — появился здесь в это смутное время, может говорить о многом.

— Но я…

— Ты можешь и не знать этого. Не имеет значения. Для дела важны только две вещи: знание и возможность претворить его в дело. Знание есть у меня, ты же станешь возможностью.

— Мне не нравится, как это звучит, — заявил варвар.

— Разве я сказал, что тебе должно это понравиться?

Тот сверкнул глазами, но сумел смолчать. Старик, погладив длинную седую бороду, вновь поразился его рассудительности.

— Не в моих правилах оставлять помощников без награды, — с нотками примирения в голосе произнес он. — Вернешься с победой — моя благодарность будет больше, чем ты можешь себе вообразить.

Или не вернешься вовсе, попутно подумал он, что избавит меня от другой проблемы, которая, если подумать, обязана своим возникновением лишь тебе самому…

— Хм-м-м… Ну, я могу вообразить довольно много.

— Столько и получишь, — усмехнулся старик, зная, что вообразить больше, чем он может заплатить, варвар просто не в состоянии. — Я никогда не обманываю.

— Так говорят все колдуны, — хмыкнул готландец.

— Не зови меня колдуном. Не люблю.

— Договорились, Лорд Мерлин.

— Неплохо, — заметил старик. — Что же подсказало тебе мое настоящее имя?

— Так это же очевидно, — удивился я. — Что рыцари, что волшебники ходят перед тобой на цыпочках и исполняют приказания с такой поспешностью, что даже забывают задаться вопросом, зачем это тебе понадобился бродяга-готландец. Да, ты мог бы быть просто одним из Героев Эйниранде, если бы не обстановочка. — Я скользнул глазами по периметру заполненной книгами комнаты, больше похожей на холл библиотеки. — Герои, насколько мне известно, предпочитают действие сидению за манускриптами.

— А ты был знаком с Героями-чародеями? Или… мм… с духовными лицами?

— Вряд ли у кого-либо из них будет такое собрание книг на запретном Языке Бездны, — усмехнулся я. — Оставалась лишь одна возможность. Не правда ли?

— Странно, — сказал Мерлин, меняя тему. — Я почти четыреста лет не встречал человека, который мог бы читать на этом наречии. Я-то думал, ты умеешь лишь говорить на нем.

— Вообще-то я едва могу читать на Общем, а других языков до недавнего времени не знал. Однако так уж получилось… и не спрашивай, как именно, — быстро добавил я, — все равно не знаю, как ответить. В общем, теперь я могу как говорить, так и писать на этом наречии. Но только на нем — на Общем я по-прежнему могу прочесть лишь самые простые слова.

Мудрец внимательно выслушал меня и кивнул, явно отметив что-то у себя в памяти.

— Что ж, принято. Так ты согласен выполнить одно задание?

Я пожал плечами.

— У меня что, есть право выбора?

Мерлин весело хихикнул.

— Так я и думал, — вздохнул я. — Что я должен сделать?

Властитель Эйниранде описал затруднение, возникшее у него с неким заносчивым типом, который провозгласил себя Повелителем Драгоценностей и на основании сего потребовал, дабы выскочка и самозванец Мерлин немедленно убрал свою костлявую задницу с Изумрудных Островов, потому как они (в смысле острова) являются средоточием самых дорогих камней Запада — изумрудов.

С трудом сдерживая ухмылку, я спросил:

— Почему со столь заурядным делом нужно было обращаться ко мне? Неужто в Эйниранде нет собственных…

— Не так все просто. Понимаешь ли, его дурацкий ультиматум был вызовом. Точного смысла не понял бы никто в этом мире… Непереводимая игра слов на Языке Бездны — попробуй произнести сам.

Я осознал, что он имел в виду.

— Сей ритуальный вызов предполагает ответ, — продолжил Мерлин, — и ответ может быть дан в различной форме. В частности, одним из законных выходов является дуэль. Правила поединка… в общем, довольно разнообразны. Ты мне необходим в качестве заместителя, для того, чтобы сражаться с ним вместо меня, если дело дойдет до рукопашной. Чего нельзя исключать.

— Стоп, а при чем тут мое знание Языка Бездны?

— Как, по-твоему, нужно знать наречие, на котором общаются в тех местах, где будет проведен поединок?

— Понятно… — процедил я. Бой в Бездне?!

Мне, разумеется, доводилось сражаться в самых различных местах. Во тьме Преисподней, в мире грез Тигра (при воспоминании об этом меня передернуло). Но Бездна Хаоса!

«…осознает каждую комнату, коридоры и залы в этом всегда мертвом, никогда не бывшем живым мире, который никогда и не был миром, сотворенным звездными взрывами и животворящим огнем, но был сделан, сколочен и соединен, склепан и сварен, изолирован и укреплен не морями, землей и воздухом, а смазкой, металлом, камнем и стенами энергии, висящими в ледяной пустоте, где не светит никакое солнце…»[25]

Я стиснул голову в ладонях. Кровь в висках пульсировала в такт словам древней легенды из цикла «Лабиринты прошлого и настоящего» — так называл эти странные притчи Фион, рассказывая ежедневно одну из них. В общем-то я не особо вслушивался в его проповеди и уж никак не думал, что запомню всю эту чушь дословно!

Жаль, что это был не тот отрывок, где описывалась Бездна… Или и эта информация скрывается в моей своенравной памяти?

Точно.

«Звезды, звезды, рассеянные звезды, а в промежутках тьма. Они вспучиваются, сворачиваются и изгибаются, бегут к нему и пробегают мимо. Они сияют светом, чистым, как глаза ангелов, они проскальзывают, близко от него и далеко от него в той вечности, в которой он, как кажется, движется. Нет ни чувства времени, ни чувства движения — лишь изменяется поле. Огромный голубой гигант солнца мгновение висит рядом с ним, уходит, возвращается, окутывает его со всех сторон, и другие огоньки пролетают мимо, как в тумане…»[26]

Нет, это совсем не то! Это не может быть описанием!

Или как раз это и ЕСТЬ описание? Точное и достоверное?..

— Именно, — подтвердил Мерлин. — Все так и происходило. Я тому свидетель.

Я промолчал, так как крутившиеся на кончике языка ответы определенно не способствовали успешному продолжению моей героической карьеры…

В сумрачном кольце менгиров царила гробовая тишина. Снаружи, на плоскогорье Дальриад, светило утреннее солнце и дул мягкий южный ветерок; внутри же ветра не было, а солнечные лучи, казалось, вынуждены были преодолевать незримую преграду, чтобы коснуться жесткой бурой травы, — и свет их мгновенно становился бледно-серым, словно плотный туман.

Повелитель Драгоценностей, задрапированный в длинную мантию невероятной лилово-ало-желто-зеленой расцветки, вперил ненавидящий взгляд своих бледно-серых глаз в прозрачный хрустальный шар.

— Zur Cythrauln Thy, Merlin! Erfitan! — заявил он.

Пожелать собеседнику отправиться в Бездну и сдохнуть, пожалуй, не было традиционной формой приветствия, даже на этом наречии.

— В Бездну отправимся мы оба, — возразил Мерлин из глубин магического кристалла. — Вопрос в том, кто вернется оттуда живым.

— Umhirn del Anniwn! Mer Awen cran Te’drugh ardan!

«Вера моя — опора и утешение», — эхом прозвучало в голове Мудреца. Что ж, клянись хоть Внешними Мирами, хоть небом…

— Ты можешь верить во все что угодно, — намеренно снисходительным тоном парировал Мерлин. — Результат важнее веры. Так ты определился с правилами поединка?

— Aye. Cecht er-Decalan.

То бишь рукопашный бой с применением оружия.

— Так и знал, — обреченно прошептал Мерлин, скрывая ликование. — Что ж, мой ставленник будет у тебя в течение получаса.

Кристалл погас. Повелитель Драгоценностей размял ноющую челюсть (подражать агглютинативному говору Блэкуолда[27] — не самое легкое дело в мире) и сел на алтарь, поставив таким образом свою жизнь под удар.

Все уловки безработного актера, изучившего пару магических фокусов и несколько трюков иного рода, были бессильны против настоящего Могущества. Джель знал это — и потому потребовал схватки на незнакомой территории и с использованием оружия, надеясь на свою удачу и содержимое потайного кармана.

Каменный коридор-проход, ведущий внутрь кольца, окрасился в голубой цвет. Когда сияние исчезло, в проходе стоял невысокий рыжеволосый воин, облаченный в странные чешуйчатые латы. Шлема у него не было, равно как и щита, но на поясе висел короткий меч.

— Drum-wredian, — поздоровался он, и Повелитель Драгоценностей с содроганием опознал резкий, сухой акцент Диких Земель. — Johan han' ien. Thea 'wan?

— Ner-dias Thy ‘oren! (Не твое дело!) — ответил Джель. Имя свое он называть не желал: как знать, незнаком ли с ним этот Йохан?

И где только Мерлин выкопал этого бойца? Его наставник, головой заплативший за изучение оккультных наук, был уверен, что ни одна живая душа не приходила в Арканмирр извне уже лет двести. А смертных, знающих язык Бездны, вообще не должно было существовать…

Повелитель Драгоценностей выбросил из головы все несущественные мысли, собрал волю в одну точку и вытащил из-за спины свой посох. Пора начинать, подумал он, и услышал в подтверждение сего мысленную команду: «Hajime!»

Черный посох, доставшийся Джелю от погибшего в оккультном эксперименте учителя, обрушился на врага.

Я сразу почувствовал подвох: двигался он, как и подобало опытному бойцу, однако удар был нанесен так неловко, словно он впервые взял в руки оружие. Обнажая меч, я одновременно нанес четкий выпад выпрямленными пальцами левой руки; удар «рука-копье» поразил нервный узел в солнечном сплетении противника и заставил Повелителя Драгоценностей согнуться пополам. Однако он успел ткнуть меня своим посохом, и этот удар я почувствовал даже сквозь броню. Одно из ребер справа, похоже, треснуло.

Повелитель Драгоценностей оскалил ровные желтоватые зубы и провел серию, которую я с большим трудом парировал. Только вошедшие в подсознание уроки Школы Тигра спасли меня от неприятностей.

Приняв посох основанием лезвия меча, я шагнул вперед и прокрутил его вокруг собственной руки, полагаясь на прочность мифриловых звеньев. Доспехи не подвели, и пришедшийся вскользь удар врага не причинил моему локтю никакого вреда. Тем временем я оказался в идеальном положении для удара головой — небольшой рост давал иногда некоторые преимущества. Естественно, мне по макушке моментально заехали кулаком, однако прочность черепов готландцев вовсе не зря вошла в общеизвестную поговорку. Повелитель Драгоценностей зашипел, отбив себе руку.

Пока он сообразил, что к чему, я уже был слева от него и наносил выпад в наиболее подходящее место. Он успел подпрыгнуть в отчаянном пируэте, так что сим местом оказалась его задница. Сдержав вопль, противник раскрутил посох и вышиб клинок из моей руки. Меч сидхе описал короткую дугу и вонзился в алтарь, где и остался, обиженно подрагивая.

Ловким ударом ноги я сбил с его головы капюшон, затем покатился по земле, уклоняясь от свистнувшего надо мной посоха, и, не вставая, ударил согнутой рукой снизу. Тут уж Повелитель Драгоценностей не смог сдержать стона.

— Это для начала, — сообщил я оседавшему противнику, лицо которого приобретало приятный зеленоватый оттенок. — А это — продолжение урока. — Впечатав локоть в его физиономию, я вышиб посох из рук врага и поспешно отбросил его прочь.

Ошибка. Повелитель Драгоценностей тут же пнул меня в колено, и только его неудобная позиция спасла меня от перелома. Падая, я на мгновение посмотрел вниз — и пожалел об этом.

Вместо плотной земли под нами была чернота. Бездонная пропасть.

Бездна Хаоса.

— Ты все же заставил меня прибегнуть к этому, — проговорил он, пряча руку под мантию.

Что-то странное почудилось в его голосе. То, как он произносил слова…

— Зачем ты подделываешь акцент? — спросил я.

— Заметил-таки, — кивнул он. — Я действительно не из Блэкуолда, но тебе это уже без разницы.

— Отчего же, — не согласился я, заметив во тьме кое-что и стараясь скрыть направление своих мыслей, — интересно было бы послушать. Я-то ничего не скрывал.

— О, Я расскажу тебе все. Потом, когда Арканмирр будет повержен к Моим ногам, а все Властители займут подобающие им места в аду. Тогда Я извлеку твой хладный труп из Бездны, вдохну в него новую жизнь и дух непоколебимой преданности Мне, а затем с удовольствием поговорю со Своим лучшим слугой. Это тебе подходит?

— Извини, — покачал головой я, — не имею привычки служить.

Он с быстротой молнии извлек из кармана что-то вроде металлической трубки с изогнутой деревянной рукоятью; эта штука напомнила мне крошечный самострел, какие любят употреблять в турраканской Гильдии Убийц. Но когда Повелитель Драгоценностей дернул спусковой крючок, по Бездне Хаоса пронесся громовой раскат, а из железной трубки брызнуло пламя.

Метательный снаряд просвистел у моего уха: я успел отпрянуть на шаг в сторону, оказавшись как раз под замеченным ранее предметом.

— Это что такое? — спросил я, причем мое удивление вовсе не было притворным.

— Громовой Жезл Кейна, — сообщил он, прицеливаясь вновь. — Доспехи бессильны против Священной Молнии…

Рванувшись вверх, я схватился за рукоять короткого меча и выставил его перед собою как раз в тот момент, когда огненный снаряд Громового Жезла летел в мою грудь.

Не знаю, спасли бы меня мифриловые доспехи. Меч — спас.

Волшебный девиз сидхе вспыхнул настолько ярко, что ослепил даже меня, привычного к этому свету. Повелитель Драгоценностей, спасаясь от разящих лучей, прикрыл глаза рукой, а миг спустя его постигла печальная участь Дран Драггора.

Вырвав клинок из его груди, я на всякий случай отсек противнику голову и, поместив рядом с трупом его посох и Громовой Жезл Кейна (что бы это ни было, я не желал носить эту штуковину!), посмотрел наверх. Туда, где, как мне казалось, был этот «верх».

Там не было ничего. Во всех смыслах.

Ничего не было видно и в прочих направлениях.

Чернота окружала меня со всех сторон, подступая все ближе. Она казалась плотной, почти осязаемой… и в какой-то момент я осознал, что слышу ее голос. Затем я стал различать и слова.

Голоса стихли, а я внезапно понял, что стою в центре каменного кольца, там, где начинался наш поединок.

Странные стихи, подумал я, а потом рассмеялся. Кажется, это уже стало традицией — вызвать Героя в особо труднодоступное место и навесить ему там на уши пару котлов лапши, заявив попутно, что сия лапша хранит в себе Великую Тайну, разгадав которую до истечения определенного срока, он (сиречь Герой) спасет весь мир от огромных неприятностей…

Ну ладно. Я — Герой. По крайней мере, так сказала Искательница, а кому и знать, как не ей. А что тут за Тайна?

Тайна, вскоре решил я, не такая уж и сложная. Рог Судьбы — одно из имен Гьяллархорна, которым некогда владел Ас Хеймдалль. Сокрушенный Ясень — это Иггдрасиль, священное дерево и опора Асгарда. Что-что, а готландские саги я помнил отлично. Конечно, оставались еще два маленьких вопросика: ГДЕ искать этот рог Хеймдалля и КОМУ следует отплатить (в смысле отомстить) за Иггдрасиль?

Затем я сделал вывод, глубине которого поразился сам.

Если задача состоит в том, чтобы что-то (или кого-то) НАЙТИ, то обращаться по этому вопросу нужно к специалисту по поискам.

То есть к Фрейе Искательнице.

Кстати, если вообще кто-либо что-то знает про Рог Судьбы, так это она — единственная из жителей Асгарда, кто пережил Рагнарок. Рискованность подобного «обращения» могла сравниться только с его же неожиданностью, но оба эти фактора перевешивало то нахальство, с которым следовало заявиться к Владычице Готланда.

Поразмыслив еще с минуту, я пришел к весьма неутешительному выводу, что сия миссия опять возлагается на меня.

Мерлин распахнул перед прихрамывающим воином двери своей личной сокровищницы.

— Бери столько, сколько хочешь, — сказал он, — но не более того, что сможешь унести сам.

— Я могу унести достаточно много, — ухмыльнулся варвар, подкидывая на ладони изумруд размером с крупное яблоко. — Похоже, этот Повелитель Драгоценностей был в чем-то прав.

— Конечно, прав, — согласился Властитель, — но ведь правота одной из сражающихся сторон еще не гарантирует ее победы? Так ведь, или у тебя иное мнение на сей счет?

— Это так, — кивнул Йохан, наполняя кошелек более мелкими изумрудами, каждый из которых стоил от двух до пяти тысяч золотых. — Для победы нужно еще и оружие.

— Но у него было оружие, — заметил Мудрец. — Громовой Жезл Кейна — не шутка, поверь. Я ведь знал его. Перед Кейном разверзлись даже адские врата, когда Идущему-с-Громом потребовалось наведаться в Преисподнюю.

— Ад обычно не имеет привычки препятствовать тем, кто стремится войти. Я-то знаю, — проговорил готландец, и Мерлин подметил в его голосе угрюмую печаль. — Кому приходится потрудиться, так это тому, кто хочет ВЫЙТИ оттуда.

— Это верно. Но ты не ответил на вопрос об оружии.

— Оружие — это не меч, не посох и не Громовой Жезл. Оружие — не обработанный кусок металла, кости или дерева, не сложный механизм или магический инструмент. Оружие — это сам человек, это сплетенные вместе тело, разум и дух. Этот Повелитель Драгоценностей умел драться и был довольно хитер, возможно, также и умен; но для победы нужен именно ДУХ. А вот духа-то ему и недоставало.

С сожалением посмотрев на гобелен сложного плетения из золотых и серебряных нитей, Йохан оставил его висеть на стене. Властитель Эйниранде с преувеличенным облегчением вздохнул.

— Пожалуй, этого хватит, — произнес варвар.

— Очень хорошо, — искренне сказал Мерлин. — А то еще одна такая операция — и я останусь нищим.

— Нищий Властитель? — ухмыльнулся готландец. — Лорд Мерлин, вам ведь достаточно щелкнуть пальцами — и ваша сокровищница вновь наполнится. Мы, смертные, назвали бы это колдовством, однако у вас, Властителей, для этого наверняка найдется вполне логичное объяснение, коего попросту не может воспринять непосвященный. То есть никто, за исключением вас самих.

Мерлин слегка наклонил голову, пряча усмешку в седой бороде. Не следует недооценивать смертных, говорило одно из правил Игры; они иногда бывают много сообразительнее и проницательнее, чем им полагается быть согласно статусу…

— Значит, ты просто убил его? Этим все дело и закончилось?

Он уже знал, что варвар пытается что-то утаить.

Я попытался скрыть удивление, однако сразу же почувствовал, что мне это не слишком-то удалось.

— Да, на этом и закончилась вся история с Повелителем Драгоценностей, — подтвердил я, понимая, что таким размытым ответом Мерлин не удовлетворится.

Так и оказалось.

— А какая же история началась потом? — подчеркнуто нейтральным тоном поинтересовался он.

Я вздохнул:

— Это уже связано с Источником Предвидения и моим знанием Языка Бездны. Мне было открыто, что за этим стоит.

Властитель понимающе кивнул:

— Продолжай, пожалуйста.

— К Эйниранде это не имеет отношения.

— И все-таки.

— Но эта история действительно касается только меня и Готланда.

— Согласен. Излагай.

— Нет. — Я покачал головой, встречая прямой взор Мудреца столь же прямым, непроницаемым взглядом.

Какое-то мгновение он пытался просверлить мою защиту, потом откинулся на спинку кресла.

— Упорный, — прошептал Властитель почти одобрительно. — Упрямый и настойчивый. Свободолюбивый, своенравный и несокрушимый. Потому-то адаманитовый[28] клинок, находясь в твоих руках, и не смог обратиться на сторону Тьмы. Что ж, тебе дали правильное имя, Йохан Неукротимый.

Йохан Неукротимый. Да, это имя было мне по душе. Оно точно соответствовало моей самооценке, что для Героя не последнее дело…

— Иди, Герой, — сказал Мерлин. — И помни: в Эйниранде для тебя всегда найдется работа.

— Работа найдется везде. — Я позволил себе усмехнуться. — Главное, чтобы нашлась еще и оплата этой работы.

Под тихий смех Мудреца я вытащил меч, отсалютовал ему и строевым шагом прошел к выходу.

— Ast Awen sum te'orim Grun far Brohida zarun! — прошептал он.

Мне в глаза ударило слепящее голубое пламя, заставив меня отпрянуть назад. К сожалению, недостаточно быстро…

Замок серой громадой возвышался на фоне хмурого предрассветного неба, затянутого грозовыми облаками.

Земля содрогалась от топота множества ног.

Из-за длинного, пологого холма показалась армия, предводительствуемая человеком в серо-голубой накидке с капюшоном. На остриях пик мерцали слабые огоньки, выхватывая из ночного сумрака остекленевшие глаза солдат.

Предводитель поднял посох. Войско в тот же момент остановилось, образовав ровную линию на гребне холма.

Кристалл в навершье посоха полыхнул, послав тонкий луч к замку.

— Старик, твои исследования зашли чересчур далеко, — сказал он. — Немедленно прекрати их — или сам Хаос не спасет твою шкуру!

На балконе центральной башни появилась фигура седобородого старика в синем балахоне.

— Ты переоцениваешь свою силу. — Мерлин говорил шепотом, но его слова были слышны по всей долине. — Твоя власть не распространяется на меня. Уходи отсюда — и проживешь немного дольше.

— Пеняй на себя! — В голосе предводителя прозвенела сталь.

Он властно ударил посохом оземь. Кристалл исторг разряд гигантской мощи, превратив северную башню в каменное крошево.

Мерлин поднял левую руку ладонью вперед и произнес заклинание. Бледно-желтый ореол встал защитной сферой вокруг центральной части его цитадели. Следующая молния поразила светящуюся сферу и тут же рассыпалась мелкими искрами, не причинив замку никакого вреда.

— Я предупреждал тебя, — прозвучал печальный голос Мерлина.

Алое зарево окружило старика. Сконцентрировавшись на миг в его глазах, оно обратилось в пылающий шар и метнулось к армии, окружившей цитадель. Взрыв — и сотни солдат как не бывало.

— Нет! — завопил предводитель, но было поздно.

Второй огненный шар накрыл его самого, превратив на миг в живой факел. Потом пламя исчезло, оставив лишь выжженную землю.

Обессиленно опираясь на каменные перила, Мерлин невидящим взором смотрел, как за холмом восходит солнце, открывая всему свету неоспоримые доказательства его преступления…

— Он спит, — сказал Фион. — И будет спать еще довольно долго.

— Точно так, — согласился Шон. — Лорд Мерлин отдал приказ: отправить его на Крайний Запад.

— Но зачем?

Маг взглянул на Колина с такой усмешкой, что у капитана тут же отпала всякая охота докапываться до правды.

— Отдать концы! — приказал Колин, пытаясь восстановить свой авторитет если не в чужих, то хотя бы в собственных глазах. Однако и это ему не слишком удалось.

Даже тогда, когда «Разрушительница Судеб» вышла в Море Проклятий и направила свой острый нос к таинственному острову Смеющегося Черепа, лежавшему далеко за Змеиным Архипелагом, пожилой вестерлинг не мог отделаться от мысли, что поступает неправильно.

Что все-таки такого было в этом молодом готландце, если его судьба пересекалась с жизнью Властителей, дьяволов и богов?

И почему на его расслабившемся во сне лице медленно начала проявляться печать жуткой, нечеловеческой усталости?

Вопросы, остававшиеся без ответов, настойчиво скреблись в глубине разума Колина, лишая его уверенности в завтрашнем дне. Крепко сжимая штурвал, он мысленно произнес молитву, которую не вспоминал с детства. Не помогло. Смятение в душе только усилилось.

Капитан полностью отдался работе, погружаясь в шум моря и скрип мачт, становясь частью собственного судна. Все что угодно, лишь бы позабыть увиденное им в открытых глазах спящего варвара — ту леденящую пустоту, превратившую его серо-голубые радужные оболочки в черные осколки Бездны!