"Амос Оз. Пути ветра" - читать интересную книгу автора

перешептывались две-три минуты. В данный момент юноше не угрожает опасность,
поскольку у него нет никакого контакта с электричеством. Но нужно его
немедленно вызволить, ибо эта комедия не может длиться вечно. Лестница тут
не поможет: слишком высоко. Может, стоит попытаться вновь снабдить его
кинжалом, убедить его перерезать последнюю стропу и прыгнуть на полотнище
брезента. Ведь такой прыжок - обычное упражнение в тренировке парашютистов.
А главное - действовать быстро, потому что ситуация унизительная. Да и дети
вокруг. Низкорослый офицер тут же снял гимнастерку, завернул в нее кинжал.
Гидеон простер руки, пытаясь поймать сверток. Но гимнастерка и завернутый в
нее кинжал, пролетев рядом с полусогнутыми его руками, шлепнулись на землю.
Дети захихикали. Лишь после трех неудачных попыток удалось Гидеону схватить
гимнастерку и извлечь кинжал. Он держал его негнущимися пальцами,
потемневшими от прилива крови, весь простершись вниз, к праху земному. Вдруг
юноша приложил лезвие к пылающей щеке. Сталь отдавала свою прохладу. Сладок
был этот миг. Он открыл глаза и увидел перевернутый мир. Все казалось ему
забавным: пикап, поле, люди, отец, армия, детвора и даже кинжал, зажатый в
руке. Он скорчил рожицу стайке детей, от всей души рассмеялся, помахал им
кинжалом. Хотел им что-то сказать. Если бы только смогли они увидеть самих
себя его глазами - перевернутыми, снующими, как перепуганные муравьи, -
наверняка посмеялись бы вместе с ним. Но смех обернулся тяжелым кашлем,
глаза его налились, словно Гидеон задыхался от удушья.

9

Зрелище Гидеона, висящего вверх ногами, возбудило в Заки дьявольское
веселье.
- Плачет! - воскликнул негодник, - Гидеон плачет. И слезы кап-кап.
Пиноккио - герой, а слезы льет рекой. Все видим.
И на этот раз кулак Шимона Шейнбойма понапрасну с силой рассек пустое
пространство.
- Заки! - удалось крикнуть Гидеону сдавленным, хриплым голосом, - Заки,
я прибью тебя, удушу, выродок!
Он засмеялся вдруг и умолк.
Итак, все бесполезно. Сам он не перережет последнюю стропу, да и доктор
опасается, что если Гидеон останется в этом положении еще какое-то время, то
может потерять сознание. Надо поискать иное решение. Ведь нельзя же
допустить, чтобы все это длилось целый день.
Кибуцный грузовик тяжело пересек вспаханное поле и стал на месте,
обозначенном Шимшоном Шейнбоймом. В кузове установили две лестницы, наспех
скрепленное друг с другом, чтобы достичь нужной высоты. Десяток сильных рук
обхватил лестницы со всех сторон.
Белокурый командир парашютистов, тот, про которого ходили легенды, стал
взбираться по ступенькам. Но едва достиг он места соединения, послышался
угрожающий треск, дерево прогнулось под тяжестью тела. Офицер, человек
плотный, скорее, грузный, заколебался. Он решил вернуться и укрепить
соединение. Спустившись и оттерев пот со лба, он произнес: "Секунду,
обдумаем." Но тут в мгновение ока, прежде, чем успели остановить его, Заки
взлетел по лестнице, миновал соединение, перескочив, отчаянной обезьянкой на
ступеньки верхней лестницы, и даже кинжал у него в руке, а уж как попал он к
нему - неизвестно. Он вступил в единоборство с натянутой стропой.