"Алексей Оверчук. Прогулки по линии фронта" - читать интересную книгу автора

Я набрал редакцию. На том конце провода телефонистки обрадовались
услышав нас и принялись записывать под диктовку. Но услышав несколько фраз
из моего репортажа, какой-то офицер по работе с прессой бросился к столу и
нажал рычаг телефона, обрывая связь.
- В чем дело? - спросил я.
- Вы кто? По какому праву звоните? - он вырвал трубку из моих рук.
- Мы журналисты, - я показал удостоверение.
- Откуда? Я вас не видел раньше?
- Был бы в Грозном - увидел бы! - вскипел я.
- А кто вам разрешил посещать Грозный? Это запрещено.
- Дайте телефон, - сказал я с угрозой.
- Не дам! - военный заграбастал аппарат и прижал к груди, - Вы не имели
права быть в Грозном, это строжайше запрещено!
Вокруг образовалась толпа из любопытных журналистов. Но в спор никто не
вмешивался.
- Дайте телефон. Мне надо позвонить! - настаивал я.
- Не дам, это мой телефон, - протестовал он.
Я развернулся и пошел к выходу. Военный из пресс-службы догнал меня уже
в коридоре:
- Что там в Грозном? Как вы там оказались? Кто вас пропустил?
Вот сучара! - подумал я, - хочет узнать о нашей лазейке и прикрыть ее.
- Пошел ты на хуй, военный! - сказал я не оборачиваясь.

Кое-как добрались мы с фотографом Серегой до Моздока. Долго плутали по
городу в поисках телефона. Нашли какой-то дом, где располагались офисы и
конторы. Ходили по коридорам дергая двери - везде закрыто и ни души. Наконец
одна из дверей подалась и мы зашли в кабинет. На нас удивленно уставились
четыре пары глаз. Осетин и русский. Вид у нас был ужасный. Грязные, заросшие
щетиной. Я извинился за вторжение и попросил позвонить в Москву. Они видимо
не оправились от удивления и на всякий случай разрешили.
- Я отдам вам деньги, - сказал я, - Серега засеки сколько я буду
разговаривать. Потом подсчитаем.
Они согласно кивнули.
Первым делом я начитал приготовленный текст статьи, потом объяснялся с
редактором отдела. Владельцы кабинета внимательно слушали, потом один исчез.
Через несколько минут он вернулся с огромными пакетами в руках. К концу
моего разговора с Москвой, на столике уже стояли бутылки с водкой и хорошая
закуска. Даже шашлык где-то раздобыли.
Я положил трубку. Настроение у меня было самое паршивое. После
редактора отдела трубку взял мой друг корреспондент. По-секрету он рассказал
мне, что главный редактор не хочет ставить мои статьи. По его данным я пью
водку в Моздоке, возле штаба и сочиняю всякую чернуху. Это была правда. Я -
пью водку. И никогда этого не скрывал. Тем более от родной редакции. Но пью
я с одним "но"... Возле штаба действительно сидело в те дни множество
журналистов. Они как и полагается, пили водку. Сочиняли со слов раненых и
солдатских матерей статьи. Но только нас с Серегой, среди этих журналистов
не было! Мы пили в Грозном.
Я надеялся, что попав в Грозный мы получим полный эксклюзив. Увидим
обстановку своими глазами и возьмем информацию из первых рук. Так оно и
вышло. Мы сработали лучше всех. Мы были не просто корреспонденты, мы были