"Алексей Оверчук. Прогулки по линии фронта" - читать интересную книгу автора Я набрал редакцию. На том конце провода телефонистки обрадовались
услышав нас и принялись записывать под диктовку. Но услышав несколько фраз из моего репортажа, какой-то офицер по работе с прессой бросился к столу и нажал рычаг телефона, обрывая связь. - В чем дело? - спросил я. - Вы кто? По какому праву звоните? - он вырвал трубку из моих рук. - Мы журналисты, - я показал удостоверение. - Откуда? Я вас не видел раньше? - Был бы в Грозном - увидел бы! - вскипел я. - А кто вам разрешил посещать Грозный? Это запрещено. - Дайте телефон, - сказал я с угрозой. - Не дам! - военный заграбастал аппарат и прижал к груди, - Вы не имели права быть в Грозном, это строжайше запрещено! Вокруг образовалась толпа из любопытных журналистов. Но в спор никто не вмешивался. - Дайте телефон. Мне надо позвонить! - настаивал я. - Не дам, это мой телефон, - протестовал он. Я развернулся и пошел к выходу. Военный из пресс-службы догнал меня уже в коридоре: - Что там в Грозном? Как вы там оказались? Кто вас пропустил? Вот сучара! - подумал я, - хочет узнать о нашей лазейке и прикрыть ее. - Пошел ты на хуй, военный! - сказал я не оборачиваясь. Кое-как добрались мы с фотографом Серегой до Моздока. Долго плутали по городу в поисках телефона. Нашли какой-то дом, где располагались офисы и одна из дверей подалась и мы зашли в кабинет. На нас удивленно уставились четыре пары глаз. Осетин и русский. Вид у нас был ужасный. Грязные, заросшие щетиной. Я извинился за вторжение и попросил позвонить в Москву. Они видимо не оправились от удивления и на всякий случай разрешили. - Я отдам вам деньги, - сказал я, - Серега засеки сколько я буду разговаривать. Потом подсчитаем. Они согласно кивнули. Первым делом я начитал приготовленный текст статьи, потом объяснялся с редактором отдела. Владельцы кабинета внимательно слушали, потом один исчез. Через несколько минут он вернулся с огромными пакетами в руках. К концу моего разговора с Москвой, на столике уже стояли бутылки с водкой и хорошая закуска. Даже шашлык где-то раздобыли. Я положил трубку. Настроение у меня было самое паршивое. После редактора отдела трубку взял мой друг корреспондент. По-секрету он рассказал мне, что главный редактор не хочет ставить мои статьи. По его данным я пью водку в Моздоке, возле штаба и сочиняю всякую чернуху. Это была правда. Я - пью водку. И никогда этого не скрывал. Тем более от родной редакции. Но пью я с одним "но"... Возле штаба действительно сидело в те дни множество журналистов. Они как и полагается, пили водку. Сочиняли со слов раненых и солдатских матерей статьи. Но только нас с Серегой, среди этих журналистов не было! Мы пили в Грозном. Я надеялся, что попав в Грозный мы получим полный эксклюзив. Увидим обстановку своими глазами и возьмем информацию из первых рук. Так оно и вышло. Мы сработали лучше всех. Мы были не просто корреспонденты, мы были |
|
|