Глава 12. По душам

Перестроить свой мир, перестроить свое сознание, забыть о прошлых ошибках и бедах, жить настоящим. Я открыла глаза в раю, ни облаков, ни ангелов, ни солнца. Свет луны из окна и его сильное мужское плечо под моей головой. Сириус спал. Поверить в случившееся? Очень хотелось, но это представлялось совершенно невозможным. Его прикосновения, нежные, страстные. Крик вырывающийся наружу. Наслаждение, испытание для покалеченной души. Сила воли, сдержать себя, нет, ему не удалось. Он любит меня, я искала его губы, весь вечер. Ужин? Он был моей пищей… Моя душа и тело теперь навечно принадлежали лишь одному, одной звезде, в честь которой его назвали. Любовь… Всепоглощающая, страстная, уводящая в забытье, долго ли мы будем вместе? Не знаю, как распорядится судьба… Разум? — Он отключился в момент его первого поцелуя. Легко можно забыть все тревоги в его объятиях. Желаю, хочу еще. Жадность, овладеть, завоевать, не отпускать… Будущее, такое туманное… Он все еще мой профессор, но теперь и защитник, ангел-хранитель… Как я жила до этого? Нет, это было существование, я просто ютилась в этом тесном мире, вытесняющем мою сущность. Он знал, понимал, он был похож на меня, сильный и ранимый, сочувствующий и взбалмошный. Молодой… Его душа чиста, как у новорожденного, не смотря на все испытания, он смог сохранить в себе тепло и доброту. Он подарил всё это мне. Звезда по имени Сириус светит лишь для меня. Мягкий, строгий, мужественный, любящий…

Я смотрела на него в полумраке, хотела чтобы он проснулся, поцеловал, обнял, но не смела нарушать его сон. Как он красив, возможно вижу это только я. Мой единственный, сокровенный, боюсь будущего, теперь боюсь смерти, потому что не будет тебя рядом. На смертном одре, если с тобой, то хоть в эту же секунду! Не смогу потерять тебя. Я вдыхала аромат его кожи, такой сильный, приятный, запах мужчины… Хочу всегда дышать этим воздухом. Не могу оторваться. Моя ладонь скользила по его груди вниз к животу. Он глубоко вздохнул. Чувствует, он ощущает мое присутствие. Я улыбалась, сама себе. В душе играла элегия. Невозможно было насытиться этой ночью, лежа в одной кровати. Наши тела едва прикрывало сползшее одеяло, мне было тепло, жар его тела согревал в этом окружаемым холодными ветрами замке. Хорошо. Я смотрела в потолок, словно в звездное небо, ощущая на себе его свет. Я не могу остаться на ночь, кто-то может заподозрить нас. Не могу позволить ему потерять работу. Как бы не хотелось уходить, это было неизбежно. Мои наручные часы, лежавшие на столике подле кровати, показывали уже половину двенадцатого. Не в силах оторваться от него я все же встала. Отыскала впотьмах свою одежду и тихо вышла за дверь. Подобрала мантию, которая валялась в кабинете. Оделась… Ощущение что я оставляю его, что придется ночевать в разных постелях давило. Хочу просыпаться каждый день в его объятиях. В последний раз взглянув на Сириуса я на цыпочках вышла из кабинета и побрела в Гриффиндорскую башню. Я приложила два пальца к губам, вспомнив напоследок его поцелуи и по моему телу вновь побежала волна дрожи. Гостиная пустовала, все девушки спали. Удача, не хотелось расспросов Джинни. Хоть она искренне поддерживала меня, хотелось уединения…. Легла на кровать. Ощущение этого вечера не покидало меня. Уснула я быстро, в моих снах снова и снова возникал он. Два израненных сердца обрели друг друга.

Утро принесло гнетущие вопросы, пришлось соврать, что он заставил меня переписывать учебник по ЗОТИ, пустое и бессмысленное занятие. На завтраке друзья устроили мне допрос.

— Что с тобой вчера случилось? — Спросил Гарри, — В тебя словно бес вселился.

Не хотелось рассказывать истинность моих вчерашних нападок на Кута, это мое сокровенное, это зло, которое я вчера узнала, оно и так причинило много боли и страданий, не могу позволить друзьям снова меня жалеть, нужно просто, как говорит Сириус, это пережить. Ричи сверлил меня злобным взглядом во время завтрака, мне было жутко неудобно, пускай это он заварил эту кашу, но я сорвалась на него, выместила всю злобу… Чересчур много. Маклаген свистнул с другого конца, и показал мне большой палец, поднятый к верху. Вот идиот. Его этот цирк позабавил, некоторых тоже.

— Гарри, у меня было просто плохое настроение.

— Не может этого быть, вчера утром ты была веселая, тебе встреча с Дамблдором испортила настроение? — Проницательно заметил он.

Джинни, Гермиона и Рон внимательно вслушивались в мои ответы.

— Может быть и так, но я не хочу об этом.

Да, я не хотела говорить, не хотела снова погружаться в эти отвратительные мысли.

— Это наверняка что-то важное! — Сказала Гермиона.

— Да, это важно, но важно лишь для меня, к делу об эльфах это никак не относится. — Извернулась я, избегая прямого ответа.

Джинни попробовала еще что-то спросить, но сдалась, не получив внятного ответа.

Ко мне легко вернулось хорошее настроение, я улыбалась сама себе, вспоминая вчерашний вечер. Мое поведение было немного странным и друзья не могли этого не заметить.

— Да что с тобой, ты ведешь себя как-то неопределенно, то глупо улыбаешься, то на глазах едва ли не слезы. — Заметила Гермиона.

— Все в порядке. — Взгляд в пустоту.

Я не видела как Сириус вошел в большой зал. Не сразу его заметила, лишь когда повернула голову в сторону учительского стола. Он посмотрел в нашу сторону и кивнул. Гарри помахал ему рукой, остальные кивнули в ответ, а я просто смотрела, вспоминая вчера, не могла поверить что человек, сейчас сидящий за учительским столом, вчера страстно целовал меня и дарил ласку. И снова эта глупенькая улыбка застыла на моем лице. Он смотрел на меня. Кто-то ущипнул меня, я ойкнула. Джинни сделала отсутствующее лицо. Хорошо, что она осекла меня, иначе бы я утонула, трансгерессировала в его уставшие глаза, в забытье.

После завтрака мы с Гермионой отправились на нумерологию, профессор Вектор рассказывала о связи даты рождения с датой смерти. По теории можно было высчитать дату смерти по дате появления на свет, так же это зависело от гороскопа, по зодиаку я лев. При попытке просчитать дату своей гибели, что естественно было интересно, как наверное никому из остальных, наткнулась на полную несопоставимость чисел. В нумерологии это значит, человек вообще не должен был родиться. Интересно, это ошибка или предзнаменование чего-то темного? Преподаватель только развел руками, сказав, что ещё не встречала людей с подобными результатами.

Следующая пара была у Сириуса, как он себя поведет? Он вошел в класс и сразу устремил свой взгляд на меня. Гарри это заметил, он свел брови, и уткнулся в свои каракули. После урока Сириус попросил меня задержаться. Когда последний студент покинул класс, он наложил на дверь запирающее заклятие и приблизился ко мне. Сердце екнуло.

— Почему ты ушла? — внезапно спросил он.

Неужели он не понимает, что было бы опасно остаться на ночь, но как оказалось, этот вопрос шел от сердца, а не от разума.

— Прости, что уснул…

Он обнял меня и прижал к себе. Сразу же мои мысли вернулись во вчерашний вечер. Тело предательски подрагивало. Он это чувствовал, затем поцеловал в лоб.

— Я тебя больше никуда не отпущу…

— Но уходить я не собираюсь. — Блеск в глазах.

— Ты понимаешь, что после вчерашней потасовки тебе придется отбывать наказание. — Он улыбнулся.

— Да хоть каждый день профессор. — Наигранно произнесла я.

— Что ты со мной делаешь… — Он тяжело вздохнул.

На душе заскребли кошки, он бы и рад, да не может отпустить… Всё слишком далеко зашло, теперь каждая минута проведенная друг без друга казалась чистилищем.

— Сириус, давай просто плыть по течению. — Произнесла я.

— Ты когда-нибудь читала мои мысли? — Задал вопрос, который рано или поздно должен был возыметь место.

— Нет. — Честно ответила я. — Не хочу вмешиваться.

Улыбка.

— Спасибо…

Еще несколько минут мы стояли в объятиях. Затем он отпустил меня. Глаза в глаза, ладонь в ладонь…

Распечатала дверь заклятием Алохомора и уходя, услышала его голос.

— Завтра в половину девятого.

Оставила Сириуса наедине с мыслями и отправилась на обед.

— Что он сказал тебе? — Спросила Гермиона недовольным голосом.

— Просто назначил отработку. — Пожала плечами я.

Девушка сверлила меня взглядом, все понимали, чувствовали, что между нами начинает происходить неизбежное. После двух пар по маггловедению мои мозги отказывались работать. Мы с Джинни сидели в спальне, занимаясь домашними заданиями. Парвати, Демелзы и Лаванды не было и девушка завела старую шарманку.

— Ну рассказывай…

— Что? — Попыталась сделать непонимающее лицо я.

— Не играй со мной, что вчера на самом деле произошло? История про переписывание учебника больше не прокатит.

Я насупилась, не хотелось делиться столь интимными подробностями.

— Но я правда переписывала учебник! — Недовольно произнесла я.

— Да ну конечно, рассказывай мне, на завтраке ты светилась как фосфор в темноте, в прочем можешь не объяснять, и так всё ясно.

Мои уши начали гореть, а щеки покраснели. Джинни заметила это, ее самодовольная ухмылочка вогнала меня еще в большую краску, и снова уходя в домашнее задание по зельеварению добавила.

— Рада за вас..

Я лишь улыбнулась учебнику, который читала.

Следующий день прошел в ожидании отработки, Гермиона проводила меня не очень довольным взглядом, зато Джинни искренне радовалась. Лицо Гарри ничего не выражало, и это пугало, обычно за такой маской равнодушия кроется что-то не очень хорошее. Может он не хочет делить крестного со мной? Ревнует? Это логично, я отбираю у него частичку его единственного родного человека… Войдя, на пять минут раньше положенного срока в кабинет Сириуса, я улыбнулась, явив миру все тридцать два зуба.

— Запри дверь. — Сказал он.

Послушно запечатала ее. На журнальном столике возле камина располагалось две кружки с капучино.

— Какое наказание вы мне придумали профессор?

Мое лицо сияло, я не могла, да и не хотела скрывать радости. Села на диван и взяла в руки кофе. Сириус молчал, наблюдал за мной.

— Ты напоминаешь меня в школьные годы. — Внезапно сказал он.

— Чем же? — удивилась я.

— Мы с отцом Гарри постоянно находили приключения на пятую точку, дрались, были школьными балагурами.

— Я вовсе не такая!

— Ну может у тебя мотивы куда глубже, чем были у нас, я думаю, что ты никогда не полезешь в драку первая. Мы же были заводилами и провокаторами.

— Тогда я не вижу сходства. — Задумчиво сказала я.

— Я тоже из чистокровной семьи, от которой отказался, вся моя семья училась на Слизерине, я единственный Гриффиндорец. — я слушала внимательно. В шестнадцать лет я ушел из дома, пожил в семье Поттеров, в 17 лет переехал в оставленный мне по наследству дом на площади Гриммо, стал жить один. Мои сумасшедшие родственники, они все пожиратели смерти, не считая семьи Тонкс. Ты слышала, наверное, про мою кузину Белатрикс?

— Да, Гарри рассказывал, что она пыталась убить тебя в прошлом году.

— Она очень жестока, одна из самых преданных Лорду, мой брат Регулус, хотел выйти из игры и Волан-де-Морт убил его.

Сириус еще многое поведал о своей семье, это был еще один шаг навстречу ко мне, он открывал себя.

— Прости, можно задать не очень приятный вопрос? — Тихо спросила я.

— Думаю да, раз уж мы говорим о прошлом.

— Как ты сбежал из Азкабана? Все газеты пестрили твоими фотографиями, ты ведь первый, кому это удалось.

В то время я не обратила внимания на беглого преступника, о котором кричали все издания на каждом углу, лишь недавно я узнала, что это был именно он.

— Гарри не рассказывал тебе? — Удивленно спросил Сириус.

— Увы. — Пожала плечами я.

— Энни, я анимаг.

У меня поднялись брови. Он продолжил.

— Все эти двенадцать лет я почти всегда был в облике пса, я не сошел с ума от присутствия дементоров только потому, что животные не чувствуют этих тварей, еще меня грела жажда мести Питеру Питтегрю, человеку, предавшему всех нас. Тогдашний министр магии Корнелиус Фадж посещал тюрьму по каким-то вопросам, я попросил у него газету, на первой полосе которой красовалось семейство Уизли…

Сириус рассказал мне все подробности побега и последующую жизнь до и после встречи с Гарри. Ему действительно пришлось нелегко, долгое время в розыске, и только этим летом его оправдали.

— Что еще ты хочешь узнать? — С грустной улыбкой спросил он, допивая кофе.

— Не знаю. — Я задумалась. — Почему я?

Я не хотела задавать этот вопрос, он просто вырвался из моей груди.

— Я и сам хотел бы знать, — Он широко улыбнулся, но ответил на мой юношеский каприз, — Когда ты меня обезоружила на первом же уроке, меня удивило объяснение Дамблдора о твоем неврозе, зачем старику заниматься такой ерундой? Было ясно сразу что с тобой что-то не так, Дамблдор специально наводил на меня сомнения, старый прохвост. В тот же день ты потеряла сознание у меня на руках, и произнесла в бреду мое имя.

Я вздрогнула.

— Это не то что ты подумал, по крайней мере тогда. — Начала оправдываться я.

— Не важно, — Сириус перебил меня, — Снейп перехватил тебя у меня прямо в коридоре. Мои подозрения насчет твоего пребывания в Хогвартсе стали усиливаться, и я пошел к Дамблдору.

— Он мне не говорил. — Задумчиво произнесла я.

— Альбус сказал, что придет время и я сам все узнаю. Стал наблюдать за тобой, просто со стороны, отличница, умная, веселая, быстро нашлась с Гарри и его друзьями, а они кого попало в свою компанию не пустят, тогда я спросил его о тебе и получил очень лестные отзывы. После потасовки с Малфоем, да черт с ним, с Малфоем, ты наорала на Снейпа, понял что ты далеко не аленький цветочек.

Подавила смешок и приклонила голову на его плечо.

— Именно тогда я заметил, что ты себя в обиду не дашь, в тебе есть эта сила, ты постоишь не только за себя, но и за друзей. Затем твои взгляды…

Я начала краснеть, так и знала, что это было слишком заметно.

— Но я действительно чувствовал благодарность за спасение от любовного зелья. Хм… — Он задумался. — В тот вечер, на Хэллоуине я увидел в тебе женщину, грациозную, красивую, аристократичную, не мог поверить, что ты магглорожденная, ну в конечном итоге оказался прав. Чем больше наблюдал за тобой, твоя мимика, меняющееся настроение, тем больше ты мне нравилась, ловил себя на этой мысли и пытался ее отогнать, но увы, слишком увлекся. Смеялся над бедным Финниганом, над его попытками завоевать твое сердце, в то время как ты увлеченно наблюдала за мной. — Он поцеловал меня в голову. — Последней каплей была встреча в Кабаньей Голове, я видел как ты выдернула свою руку из под руки Найджелуса Худа, знал, что испугалась моей реакции. Думал, что буду смеяться над ним так же как над Симусом, ты играла в такую недотрогу со всеми, — Из его рта вылетел еще один смешок, — Знал что ты нервничаешь, но почему-то захотел подлить масла в огонь, когда попросил Найджелуса проследить, чтобы ты без приключений добралась до замка, меня это веселило.

— Сириус, ты же не такой жестокий! — Повысила голос я.

— Прости, но твои детские эмоции меня забавляли. — Он закрыл лицо рукой сотрясаясь в беззвучном смехе. — Ты еще такая маленькая и глупенькая.

Я отпрянула от него, и обиженно скрестила руки на груди.

— Ну вот опять, словно ребенок, которому не купили игрушку. — Он смеялся надо мной.

А меня жгло чувство стыда. Сириус обнял меня и прижал к себе.

— Но именно это я и полюбил в тебе… — Нежно сказал он.

Мерлин, он сказал это, пусть не в той форме, но все же сказал! Я растаяла в его объятиях, затем легла головой на его колени и наблюдала за камином, чувствовала себя маленьким котенком, которого поглаживает любящий хозяин.

— Слова Найджелуса, — Продолжил он серьезно, — «Сэр, о чем речь, со мной она в полной безопасности и под жестким контролем» — Передразнил он его голос, — Почему-то мне не понравились, я отчетливо захотел свернуть шею этому засранцу. Пускай ему ничего не светило, но его наглость и самоуверенность взбесила меня, в какой-то мере я почувствовал в нем соперника.

Улыбка на моем лице, было приятно слушать такие слова, ревность…

— Расскажи, почему ты тогда плакала так горько? — Внезапно перевел тему он.

Все мое тело напряглось, он почувствовал, знал что это было что-то неприятное.

— Снейп залез в мою голову, вынул самые ужасные воспоминания, заставляя переживать все это снова. — Коротко объяснила я.

— Северус иногда ведет себя не очень тактично…

— Ты считаешь, то, что он тогда сделал было просто нетактично? — Опешила я.

— Может все-таки расскажешь мне о тех воспоминаниях?

Не хотелось все снова прокручивать в голове, но я все же рассказала, я хотела ему выложить всю свою душу. Сириус глубоко вздохнул.

— После всего того, что с тобой случилось, ты остаешься таким светлым, добрым, жизнерадостным ребенком… Не могу в это поверить. — Сказал он тихо.

— Я всю жизнь боролась за право быть естественной, не хотела вырасти и стать такой же как моя мать, хладнокровной, безучастной, чистокровной… Сработал инстинкт самосохранения, своеобразный протест правилам дома, и как бы не звучало странно, неправдоподобно, но рядом всегда был Игорь, он поддерживал меня во всем, относился как к своей собственной дочери.

— Энни…

— Не надо, не хочу поднимать эту тему… — Остановила его я ощущая дремлющую злобу внутри себя.

Я перевела тему.

— Тот первый поцелуй, я не могла его себе позволить, просто эмоции подорвали мою психику… — Сказала вдруг я.

— Ты боялась из-за метки?

Я инстинктивно схватилась за левую руку.

— Из-за лжи и метки, я боялась потерять друзей, найти и потерять тебя. Мне было так страшно и одиноко тогда.

Сириус взял меня за руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

— Представляю, как тебе было одиноко, меня удивляет, как ты держишься, постоянно улыбаешься, не позволяешь себе сломаться, хоть это иногда и выливается в разного рода забавные ситуации, типа вчерашней, в твоих глазах иногда бывает такая тоска…

— Тебе ли соболезновать мне по поводу тяжелой судьбы! Мои беды ничто по сравнению с тем, что ты пережил! По-моему этот же защитный механизм улыбки так же нашел место в твоем сознании.

— Я бы так не сказал, ты всего лишь хрупкая девушка, на твои маленькие плечики легла слишком тяжелая ноша.

— Гарри тоже всегда улыбается, его судьба тоже не сахар, одно детство, проведенное в чулане под лестницей чего стоит, парень не раз смотрел смерти в лицо, и не сломался.

— Да, мой крестник это вообще отдельный случай, клинический.

— Быть может мы поэтому и тянемся друг к другу? Три искалеченные судьбы…

— Ты на удивление логична. — Произнес он в задумчивости.

Я поднялась с колен, поцеловала его в щеку, он обхватил меня одной рукой и прижался щекой к моим волосам. Сегодняшний разговор по душам очень много значил для нас обоих, да, у нас паршивая жизнь, но теперь мы вместе, а значит к черту любые невзгоды. Сириус считал меня ребенком, пускай, ведь он любил меня именно такую, несносную неуравновешенную, ранимую…