"Олег Овчинников. Игрушкин дом" - читать интересную книгу автора

люди оправдали его недоверие.
Этот сын был от рождения наделен недюжинными способностями
в арифметике и физике. Он умел делить пищу преломлением и
умножать скорбь столбиком. И за ним был нужен глаз да глаз, ибо
люди испокон веков не любили ученых. И все было бы хорошо, если
бы пятый был Первым, тогда его дите смогло бы резвиться и до 66,
и до 99 лет, в общем - пока не надоест. Но у пятого, как вы
могли уже догадаться, было всего два глаза. И он ведь даже не
отводил взгляда от своего сына. Он просто моргнул. И этого
оказалось достаточно...
Еще одна секунда, которая, я не исключаю такой возможности,
кому-то могла показаться тремя днями, ушла у него на поиски
тела. Он нашел его и взял к себе. Он держал его на ладони,
подносил к своему лицу и плакал. С тревогой смотрел я на его
слезы. Ибо горе тому, кто отнимет любимую игрушку у убогого... И
пятый мучительно пытался вновь вдохнуть жизнь в мертвое тело. И
был мучительно бессилен. И, поняв, что его усилия тщетны,
просиди он хоть до Второго Пришествия, пятый оставил свои
попытки. И решил, что лучше уж позаботиться пока о тех, кто еще
жив.
И он заботился о них, насылая войны и болезни, сея смерть
хорошую и разную. И жажды мести не было в его голове - надо
признать, что к тому моменту голова его была свободна уже от
всего - только в руках. "Арррмагедон!"- приговаривал он, сильно
грассируя и продолжая сеять смерть. Слово было совершенно
бессмысленным и оттого так нравилось ему. Блуждающая улыбка была
размазана в такие моменты по его губам...
И, разумеется, в первую очередь под его заботливыми
пальцами погибали те, которые... Впрочем, я же, по-моему, еще
ничего не сказал про них. Попробую исправиться...
Так как пятый создавал тварей по образу своему и подобию,
то и получались они соответствующими: в меру уродливыми, в меру
недалекими, безмерно жестокими. Самые мерзкие твари даже
придумают для обращения друг к другу специальное слово -
"тварищ". Или что-то очень похожее, я не прислушивался. Но
иногда, правда - крайне редко... Ну кто из нас не ошибался? Так
вот, иногда его тварения получались... не очень. То тварь
оказывалась слишком красивой, то - слишком умной, а то -
настолько доброй, что впору было задуматься, а тварь ли она?
Такие-то "ошибки эксперимента" и удалялись первыми.
Правда, случались эти ошибки так редко, что эксперимент, в
целом, можно было назвать удавшимся...
Ну! И что вы все притихли? Неужели никто мне так и не
скажет: "Аминь"?

Хоть запоздалый, но эпиграф:
"Он заплакал, она умерла, и это была поэзия"
Х. Эллисон
(рекомендуется читать в оригинале.)