"Лев Сергеевич Овалов. Болтовня" - читать интересную книгу автора

Недовольный Кукушка побежал, подгоняемый плавными толчками звуков.
- В самом деле: откуда музыка? - обратился Климов к соседям.
- Завком придумал, - объяснил тискальщик Лоскутов. - Культурное
развлечение в момент перерыва.
- А Кукушка не знал? - обрадовался Климов.
- Видно, не знал, - хмыкнул я.
- Вот здорово! - захохотал Лоскутов. - Поругается Кукушка сейчас в
завкоме, не приведи бог.
И, точно назло Кукушке, ребятишки затянули гулливую комсомольскую
песню.
Привлеченный шумом, в наборную вошел директор, товарищ Клевцов. Мы его
уважаем. Но и о нем поговорить можно, можно и его поругать. Клевцов работать
умеет, спора нет, хороший работник. Но померещилось ему, что он семи пядей
во лбу. Семь не семь, а около пяти будет. И вот решил Клевцов: ничьей помощи
ему не нужно, никаких советов слышать не хочет... Все сам, остальные дураки.
Ну, а все сам не сделаешь, иной раз надо и с дворником посоветоваться, как
улицу лучше подмести. Один ум хорошо, а два лучше. Когда Клевцов расчухает
эту пословицу, в типографии порядка куда больше будет.
- Веселитесь? - спрашивает директор.
- Веселимся, - отвечаем мы.
- Ну веселитесь, - говорит директор и идет дальше.
- Ладно, - говорим мы ему вслед и продолжаем пение.
О веселье заговорил! Нет чтобы спросить, как работа спорится.


* * *

Хотя шотландское виски крепче нашей водки, оно значительно легче. Чуть
перепьешь водки - на душе становится противно, пьяная муть застилает глаза.
Виски пьешь много - и все нипочем: голова ясная, но, только захочешь встать,
ноги не слушаются: оно, подлое, в ноги ударяет. Если бы не пахло аптекой,
совсем расчудесное вино было бы...
В нашей типографии печатается несколько распространенных
иллюстрированных журналов. Сделать хороший журнал - большое искусство. Надо
вкусно подать рисунок, аппетитно разместить текст и запустить вокруг клише
такую оборку, чтобы у понимающего человека голова закружилась... У
понимающего голова еще больше закружилась бы, если бы он услыхал нашу ругань
при верстке.
Едва ли не лучший у нас выпускающий Павел Александрович Гертнер. Похож
на иностранца, лощен, предупредителен, ему всегда сопутствует вежливое
поблескивание больших шестигранных очков. Теперь каждый репортеришка носит
целлулоидовые очки, черные или желтые, сразу заметно, как человек
старательно пытается "держать фасон". Гертнеровские очки не таковы, они не
сделаны под заграницу, они действительно роговые и выписаны из Чикаго. И
все-таки, несмотря на заграничный лоск, Гертнер свой, обходительный человек,
умеющий разговаривать с рабочими на одном языке.
Приезжая ночью верстать журнал, Гертнер часто привозит виски. Он
устраивается в отведенной для выпускающих каморке, аккуратно кладет на стол
пальто и шляпу, снимает коричневый пиджак, вешает его на электрический
выключатель и с синим карандашом ложится прямо на стол, низко склонясь над