"Лев Сергеевич Овалов. Рассказы майора Пронина" - читать интересную книгу автора

бойницы. Белогвардейцы грозили разграбить город и перерезать рабочих и
работниц, красноармейцев и матросов, и все население Петрограда готовилось
дать врагу жестокий отпор.
Встал я, самому хочется на улицу, поближе к товарищам, а уйти не могу -
вдруг здесь враги закопошатся?
Шаркает, слышу, старуха в коридорчике, туда и сюда, туда и сюда. Думаю:
чего это она разбегалась?
- Иван Николаевич, вы спите? - спрашивает она меня из-за двери.
- Проснулся, Александра Евгеньевна, - отвечаю.
- Что-то холодно, - говорит она из коридорчика.
Ага, думаю, пробрало, то-то она разбегалась, согревается.
- Неужто холодно? - говорю. - А я что-то не замечаю.
- У вас кровь молодая, - говорит она. - Не принесете ли дров, Иван
Николаевич?
А надо сказать, что дрова находились на моем попечении. Я их
заготовлял, я их берег и даже ключ от подвала держал у себя в кармане.
- Зачем запирать? - говорит мне как-то старуха. - Мы с вами в доме
одни.
- А для порядка, - объяснил я, - чтобы крысы туда не забежали.
Спокойнее мне как-то было, что подвал заперт и ключ у меня находится. А
то заберется туда кто-нибудь - была у меня такая мысль - да еще пристукнет,
когда пойдешь за дровами.
Сунул револьвер в карман - я никогда оружия без себя в комнате не
оставляю, - затянул ремень, одернул гимнастерку, выхожу.
- Отчего не принести дровишек, - говорю, - благо они у нас не по ордеру
выдаются.
Иду к парадной двери. Старуха около меня семенит.
- Вы охапочки две дайте мне, Иван Николаевич, - просит она.
- Что ж, - говорю, - можно.
Спускаюсь вниз по лесенке, отпираю дверь, захожу в подвал, набираю
охапку дров, и вдруг дверь хлоп - и закрылась. Я к двери, надавил, а там,
снаружи, слышу, задвижка щелкает.
"Попался, Ваня, к ведьме в лапы", - говорю я сам себе.
В подвале темно, ничего не видно. Нашел ощупью дрова, присел на них
около стенки, думаю: что делать? Стрелять в дверь? Замок такой, что никакими
пулями не пробьешь, да и пули поберечь надо. Вступить: в переговоры? Черта с
два договоришься с этими гадами, да и переговариваться не с кем. Аховое твое
положение, Ваня, думаю. Но волноваться себе не позволяю. Хватит, думаю,
погорячился уже раз, толку от этого мало.
Немного прошло времени, по-моему, слышу - шаги над головой, голоса
смутно доносятся и будто двигают вверху что-то тяжелое, грузное. Вдруг сразу
стихло все, еле-еле какие-то звуки доносятся. Сообразил я: ход в подвал
сверху еще задвинули или заставили чем-то. Вступишь тут в переговоры...
Темно и невесело. Задохнешься еще, думаю. Но дышать легко. Вспомнил я
тут, как старуха рассказывала, что в погребах для хранения вин обязательно
вентиляция устраивается, да и раньше об этом слышал. И точно, будто
откуда-то свежим воздухом потянуло. Значит, есть здесь какие-то отверстия.
Куда же они выходят? На улицу, конечно. Но старуха рассказывала, что в
подвале всегда должна быть ровная температура и поэтому затейливо и хитро
эти ходы для воздуха устроены. Однако раз отдушины на улицу выходят, думаю,