"Лев Сергеевич Овалов. Январские ночи (про революцию)" - читать интересную книгу автора

керосинке мясо, отстригает кусочки ножницами и ест.
- Когда я жила в Англии, - рассказывала сама Вера Ивановна, - вздумали
меня английские дамы разговорами занимать: "Вы сколько времени мясо жарите?"
- "Как придется, - отвечаю, - если есть хочется, минут десять жарю, а не
хочется есть - часа три". Ну, они и отстали.
Внесли кровать, Землячка распаковала чемодан, разложила привычные вещи
и... привела в недоумение Засулич.
- Что это у вас?
- Несессер.
- Вы пользуетесь такими предметами?
Вера Ивановна пожала плечами. Вслух не сказала, что следить за своей
внешностью - значит отнимать время у революции, но Землячка поняла намек,
однако не осмелилась сослаться на Пушкина, Вера Ивановна была выше всяких
замечаний.
Землячка все готова простить Вере Ивановне за интерес к России, в
каждом ее вопросе звучала тоска по родине.
- Рассказывайте, - непрестанно твердила Засулич. - Хочу хоть вашими
глазами посмотреть на русского мужика.
Но едва гостья вздумала взяться за уборку комнаты, хозяйка тут же ее
осадила:
- Нет, нет, это уж вы оставьте.
Она так и не разрешила убрать комнату.
Но это были мелочи, все значительное и важное происходило в доме, где
квартировали Ульяновы.
Владимир Ильич встретился с Землячкой на следующий день после ее
приезда, расспросил об Одессе, о Екатеринославе, похвалил за то, что она не
стала медлить с отъездом: собрал у себя в кухне всех приехавших товарищей и
попросил подробнее осветить положение на местах.
А спустя несколько дней Землячка слушала тезисы Ленина по национальному
вопросу, которые он прочел перед делегатами предстоящего съезда.
В тех городах, где Землячке приходилось работать, у искровцев часто
происходили столкновения с бундовцами. И те и другие спорили часто по
мелочам, личные обиды нередко заслоняли существо разногласий. А вот Ленин
сразу же отсеял шелуху мелких взаимных обвинений, доказал, что суть
заключалась не в частных разногласиях; он требовал подняться над узкими
национальными интересами и почувствовать себя подлинными
интернационалистами.
Землячка сидела за столиком кафе, рядом с ней сидели Гусев и Красиков и
тоже во все глаза смотрели на Ленина. Было что-то удивительное в этом
человеке. Говорил он очень быстро, но это не мешало улавливать каждое его
слово. Он не старался говорить популярно и считал, что слушатели
подготовлены не меньше его, но все, что он говорил, было ясно и продуманно,
и каждая его фраза напоминала точную математическую формулу.
Ему немногим более тридцати лет, он еще молод, всем своим обликом
походит на обычного русского интеллигента, но достаточно побыть некоторое
время возле него, вдуматься в то, что он говорит, как начинаешь чувствовать,
какой это необыкновенный человек. Землячка не встречала еще такой
целеустремленности. Он как бы расчленяет действительность на ее составные
части и собирает вновь, и тогда все непонятное предстает в ясном свете.
И вдруг она ловит себя на мысли о том, что обаяние этого человека