"Джой Оутс. В плену любви [love]" - читать интересную книгу автора

научилась свободно владеть итальянским языком, чтобы по-настоящему
сблизиться с итальянскими друзьями.
- За семь лет? - переспросила Линнет, настолько шокированная, что не
подумала, прежде чем задать вопрос.
Его голубые глаза как бы затаились и сузились, когда он пристально
взглянул на нее.
- Кто вам сказал, сколько лет я был женат на ней? - резко спросил он.
- Гм... Не помню, наверное, Дина, - быстро проговорила Линнет. Ей
вдруг стало холодно - непонятно почему, ведь солнце все еще приятно грело
- холодно и страшно. Она приблизилась к самому краю темной тайны, которую
составляло супружество Макса и Джоанны, и мертвые, ледяные пальцы
коснулись ее собственного чуткого настроения. - Ведь это не секрет?
- Нет, конечно, - признал он. - Но я предпочитаю не обсуждать свой
брак, я был бы благодарен, если бы ты не говорила о нем с моей теткой. Как
бы то ни было, она не очень ладила с Джоанной.
Линнет было трудно поверить в это. Дина была такой дружелюбной и
открытой, готовой всегда помочь, что трудно было представить, что кому-то
не удалось расположить ее к себе. А Джоанна... Джоанна могла очаровать
кого угодно, потрясти собравшихся своим остроумием, озарить всех своей
улыбкой...
Но лишь до тех пор, пока она поступала, как хотела, снова сказал тот
же спокойный, незнакомый голос, и Линнет вздрогнула, как будто он исходил
из-за ее плеча, шепча неприятную правду ей в ухо, которое не хотело
слышать ее. Нет - прочь, защищалась она. Джоанна умерла; это нечестно... И
голос сказал: "Да будет тебе, она могла быть несносной, язвительной и
просто жаждала крови, если что-то было не по ней..."
Линнет не смогла заставить себя спросить, откуда он исходит, этот
голос, ч почему она слышит его только теперь, когда проникала в Италию.
Вместо того, сильно тряхну и головой, она сказала:
- Уверяю вас, я и не думаю обсуждать ваш брак. Это не мое дело, он
интересует меня лишь в вопросах, касающихся Кэсси.
Его ответ прозвучал резко, как недвусмысленный запрет вообще трогать
эту тему в дальнейшем.
- Едва ли он вообще касается ее, - сказал он. - Уж в этом можешь мне
поверить.
Линнет казалось, что она ведет две, независимые друг от друга жизни.
Одна была спокойной, размеренной и почти скучной, - приятное, неизменное
существование, которое стало привычным, когда не было Макса. В такие дни
ей почти удавалось убедить себя, что она всем довольна, что все хорошо и
что она чувствует себя среди ди Анджели как дома. За исключением того, что
ее окружала роскошь и что Кэсси была чуть больше надобности опекаемым
ребенком, жизнь здесь в основном ничем не отличалась от жизни какой-либо
другой семьи.
Иногда она пребывала в таком ровном, благодушном настроении много
дней, убаюканная морем и солнцем, получая удовольствие от быстрого
овладения итальянским языком, все больше привязываясь к Кэсси. И вдруг
откуда-то, куда его бросали дела, возвращался Макс, и сразу все менялось.
Не то, чтобы менялся образ жизни. Настроение домашних всегда
повышалось в присутствии хозяина, но она сама была уже не в состоянии
расслабиться, ей было трудно вести себя, как всегда, зная, что он где-то