"Джой Оутс. В плену любви [love]" - читать интересную книгу автора

усилий?
Линнет сглотнула.
- Нет, думаю, что нет, - неохотно ответила она, хотя боялась, что его
имя застрянет у нее в горле. Имена были для друзей - или, по крайней мере,
для людей, которых связывают дружеские отношения. Сложно обращаться по
имени к человеку, к которому испытываешь глубокую, жгучую, скрытую злобу.
Нужно быть очень хорошей актрисой, чтобы суметь скрывать свои чувства
долгое время.
Он настоял на том, чтобы проводить ее до отеля, но прежде, чем они
покинули бар, Линнет заметила, что он махнул рукой темноволосой женщине, с
которой разговаривал, когда она пришла. Линнет подозревала, что он
вернется сюда, как только избавится от нее. Может быть, они заранее
договорились о встрече. Она не совсем понимала, почему она испытывает
чувство вины за то, что отвлекает его от интересной личной жизни.
Пока они шли, стало садиться солнце, и Венеция купалась в последних
золотистых лучах заката.
- При таком освещении становится сразу же понятно, почему город
называют "La Serenissima", - задумчиво размышлял он. - Венеция подобна
стареющей, но все еще прекрасной куртизанке, уверенной в своем очаровании.
Линнет внимательно посмотрела на него и тотчас же отвернулась, но его
внимание было приковано к делла Салуте, которая отражалась в темнеющей
воде. Не было сомнений, что он любит этот город и чувствует общность с
ним. Нет также никаких сомнений, что он заботится о своей дочери.
Но она чувствовала, что за его любовью стоит самонадеянное чувство
собственности. Как будто все законно принадлежит ему по праву рождения, и
он никогда не сомневается в абсолютности своего права. Она была уверена,
что все его женщины немало испытали от его высокомерия, его
собственнических инстинктов. Он их не любил, а обладал ими как
собственностью.
Она сдержала дрожь. - Венеция очаровательна, - согласилась она,
стараясь отвлечься от размышлений о его личной жизни. Джоанна жила с этим
человеком; он был ее мужем, ее любовником. В далеких уголках ее памяти
сохранилось воспоминание об одном вечере в Верн-Холле, незадолго до
отъезда Джоанны в Италию на собственную свадьбу и о том, как хихикали
некоторые из ее подруг.
"...Все знают, что итальянцы замечательные любовники...", - говорила
одна из них, но заметив, что это услышала и Линнет, которая была намного
моложе, сказала: "Ш-ш-ш".
Теперь Линнет даже не желала знать, имеет ли это отношение к
человеку, который был рядом с ней, не желала даже думать о таких вещах в
отношении него, хотя это было трудно, потому что она была уверена, что
скоро он заспешит к той красивой женщине. Ее враждебность к нему
обострялась и усложнялась чем-то, чему она не знала названия.., неясная,
порочная прелесть как-то воздействовала на нее.
Она так запуталась в своих размышлениях, что почти пропустила все,
что он говорил ей о ее переезде в "Кафавориту", и ужаснувшись, она взяла
себя в руки и стала внимательно слушать, потому что была уверена, что он
не из тех людей, кто так просто прощает ошибки. Его тон был сейчас сух,
это был тон нанимателя, который обращается к тому, кто должен слушаться
его указаний, и Линнет была оскорблена этим тоном.