"Анатолий Отян. Служба в Потешных Войсках XX века " - читать интересную книгу автора

Нас строем, через весь город, по средине улиц вели на вокзал, а по
бокам, на тротуарах, шли наши мамы, жены, невесты, сестры. Было странно, как
будто в кино, на них смотреть, а сейчас тяжело, до слез вспоминать и писать
об этом, Я сейчас понимаю, как им было и какие чувства испытывали они. А я
вроде потерял ощущение реальности и смотрел на себя и на все происходящее
как бы со стороны.
На вокзале мы с Эммой не спускали друг с друга взгляд, прощались.
Мама стояла рядом и тоже не отрывала от нас глаз, как будто хотела
навсегда запомнить лицо своего сына. Стоял людской гул. Где-то рядом играла
гармошка, Кто-то нервно смеялся. Но вот подали товарные вагоны, так
называемые теплушки, в которых возили скот. Мы их так и называли - скотскими
вагонами. Последние быстрые поцелуи, прощания и команда: "По-о-о ваго-онам!"
Бросаешь последний взгляд на своих, на город, и запоминаешь эту секунду на
всю жизнь. В памяти эти секунды остаются с фотографической точностью, с
деталями. Я, как правило, не обращаю внимание, кто во что одет, а сейчас
вижу тогдашнюю Эмму в красноватом пальто, свободного покроя, ее большие, со
слезами и грустью, неотрывно глядящие на меня, глаза. Лязгнула вагонная
сцепка, загудел паровоз и...
Все! Поехали.

СКОТСКИЙ ВАГОН

Мы ехали не на войну, но наши родные, пережившие войну, знaли, что
когда отправляются в армию, то всего можно ожидать. Даже в мирное время не
все приходят со службы целыми и невредимыми. А кто-то и совсем не приходит.
Поэтому чувство тревоги никогда не покидает наших родных.
В вагонах по обеим сторонам были устроены двухэтажные нары из
нестроганных досок и присыпанных соломой так, что если все плотно рядом
лягут, то уместятся. Посредине было свободное пространство,
"танцплощадка". В каждом скотнике было по пятьдесят человек, и чтобы не
задохнутся, вагонные ворота держали наполовину открытыми, хоть уже
подмораживало. Всего выехало из Кировограда 10 вагонов с новобранцами.
Сопровождали нас несколько сержантов и два офицера, капитан и
лейтенант. Нам так и не говорили, куда нас везут.
Среди нас, новобранцев царила какая-то странная, не реальная веселость.
У всех не было никакого страха, но чувство обрезанной жизни и неизвестность,
которая была впереди, делала нас какими-то отрешенными от действительности,
готовыми на необдуманные поступки типа: "была ни была" или "будь что будет".
Нас предупредили, что пьянка категорически запрещена, выход из вагонов
только по разрешению сержантов, любое нарушение дисциплины будет строго
наказываться. Кто-то во время этих предупреждений, произносимых капитаном,
кривляясь, как в кинофильмах под немецкий акцент, громко произнес:
"Расстрел, расстрел, Гитлер капут" Все захохотали. Капитан рассвирепел: "Кто
сказал, выйти из строя" Никто, конечно, не вышел.
Несмотря на все предупреждения, сразу началась пьянка. Буквально у всех
ребят из сельской местности появился самогон, горожане тоже не отстали,
закуски было навалом, все прихватили из дому и сало, и хлеб, и мясо, и
печево. Матери постарались дать своим любимым чадам лучшенькое из того, что
было в доме. Нужно сказать, что в то время с питанием на Украине было
благополучно.