"Анатолий Отян. Служба в Потешных Войсках XX века " - читать интересную книгу авторасибирские морозы, доходящие при мне до пятидесяти двух градусов и
превращающих обыкновенную житейскую процедуру в проблему. Был в свое время такой анекдот: Рассказали одной симпатичной Кошечке, что прибыл к ним во двор красавец, пушистый сибирский Кот. А Кошечка хотела иметь породистое потомство. Вот и пошла она к нему, предварительно тщательно умывшись и приведя в порядок шерсть, оставив своих подруг, которые нетерпеливо ее ждали. Той долго не было, а когда явилась, то на расспросы подруг ответила, что Кот очень интересный рассказчик. Целый час он говорил Кошечке, как отморозил свои мужские, вернее котячьи достоинства. Нет, нет! Не подумайте ничего плохого. У меня с этим тогда было все в порядке, но что бы не случилось худшего, нам всем нужно было принимать определенные меры, каждому свои, но об этом вслух говорить в приличном обществе, которым надеюсь, вы являетесь, не принято. Было несколько обморожений, когда кто-то из солдат опрометчиво выскакивал ночью, не опустив на шапке боковых клапанов, а на утро у него уши были размером в ладонь и красные настолько, что в темноте, наверное светились. Но сильные морозы были непродолжительными. Средняя температура была в районе минус двадцати градусов. Умывальник был в конце казармы. Теплой воды не было, мылись ледяной, но после сильного мороза она казалась горячей настолько, что обжигала тело, тем более когда я после зарядки на морозном воздухе и обтирания тела снегом, мылся до пояса.. Командирами отделений в нашем взводе были сержанты Боря Крамаров из Первые были нормальными людьми и впоследствии я с ними подружился, а Баранов был солдафон и скотина, поначалу буквально издевающаяся над своими подчиненными. Дело в том, что мы попали служить когда существовали еще сатраповские, жестокие порядки заведенные в Красной армии и поддерживаемые при маршале Жукове. Жукова Хрущев снял летом 1958 года, но его порядки продолжались по инерции и дальше. Царило полное, почти рабское владычество сержантов и офицеров над солдатами. Тот же Баранов заставлял солдата, чем-то даже нечаянно насорившего в казарме, лазить по-пластунски под кроватями, вытирая там собою пол, или за малейшую провинность лазить по-пластунски по плацу или так же залазить в столовую. И никому не могло придти в голову пожаловаться, потому что никто на эту жалобу не отреагировал бы, а жалобщика свели бы со света. Был во всей армии распространен метод борьбы с окурками. Замеченный офицером или сержантом брошенный на землю, или не доведи Господи на пол окурок, клали на одеяло или простынь, которую взвод брал за края, и несли его бегом на расстояние, зависящее от фантазии начальника, а потом закапывали на глубину, какую самодур скажет. Это считалось безобидной воспитательной мерой, навсегда отучающей сорить в расположении части. И что интересно. Во всех армиях мира, как мы знаем из кинофильмов, печати, книг - наказания, унижения, оскорбления и даже издевательства, принимаются коллективом гораздо спокойнее, чем лично обращенные к кому-то. Хотя, наверное, нужно наоборот. |
|
|