"Анатолий Отян. Добро наказуемо " - читать интересную книгу автора

отнести в машину. Завтрак по звонку принести утром в 520-й номер.
Пока никого не было шеф выговаривал Соколову:
- Я бы тебя давно выгнал, а быстрее избавился бы от тебя, ты слишком
много знаешь. Но у тебя такое лицо, что вызывает доверие, и глупые глаза, по
которым ничего нельзя понять. Я сначала думал, что ты умен. А ты дурак
дураком. Есть у тебя одно хорошее качество, это, что ты ни хрена не умеешь,
и будешь держаться меня до тех пор, пока я тебя кормлю. Ну и еще ты страшный
трус и будешь делать все, что я прикажу.
Ефим смотрел преданно в рот шефу и улыбался. Шеф уже много раз грозился
его выгнать, но Соколов понимал, что не так легко найти ему замену.
Когда привезли "телок", они внесли с собой шум, разговоры. Никто не
знал настоящего имени и фамилии шефа, а "телки" называли его
Юрочка. Он пользовался разными паспортами, в которые вклеивались его
фотографии. О себе он говорил, что закончил юридический факультет
университета, что могло быть правдой, так как у него была правильная речь,
иногда называл статьи уголовного кодекса и даже приводил латинские
выражения. Ефим догадывался, что этим премудростям можно научиться и в
лагере, или тюрьме, но у шефа на теле не было ни одной наколки, что в
преступном мире бывает довольно редко. Ведь это, как правило, визитная
карточка от карманника до вора в законе.
Прибывшие женщины были совершенно разные внешне и различались
характерами.
Ефим имел патологический вкус по отношению к женщинам и выбирал, когда
был выбор, безобразно толстых. Все остальное значения не имело, ни
интеллект, ни черты лица, ничего! Главное - объем. Над ним за это
посмеивались, но он отшучивался: "Визьмеш в руки, маеш вещь".
Вот и сейчас Люська, трехрублевая проститутка, которую редко снимали с
панели у гостиницы "Украина" любители сала под женской шкурой, натянутой как
барабан, сидела рядом с Ефимом и целовала его в губы, приговаривая:
- Ты моя сказочка, ты мое солнышко.
Она имела кликуху и Люська-минетчица, и всегда показывала своим
кавалерам зубную щетку и пасту, тем самым выбивая себе право целоваться в
губы, что она очень любила. Сегодня для нее был праздник. Когда этот еврей
был один, он давал ей пятерку, иногда даже не покормив. Но когда он
составлял компанию Юрочке, то кроме всенощной жратвы и пьянки она получит,
как минимум тридцатку, а то и полсотни. Только нужно удержаться и не
напиться, потому что ее просто выставят на улицу и можно загреметь в
вытрезвитель.
Две подружки шефа отличались также одна от другой.
Зоя, худая, высокая крашеная блондинка так покрывала лицо макияжем, что
ее собственное лицо не просматривалось под ним. Она была глупа, беспрерывно
и по любому поводу смеялась, но в постели была неутомима и изобретательна.
"Гребаный станок, сделанный на
"Серпе и молоте", - говорил о ней шеф. Он иногда ее использовал в
качестве подсадной утки к фраерам, которых нужно было грабануть.
Марина же, брюнетка, с большими умными глазами, выделялась из общей
компании. Она мало пила, была немногословна, в оргиях участвовать
отказывалась, да и в постели, как говорил шеф, вела себя достаточно скромно.
Шеф постепенно вводил ее в дело, понимая, что она может быть полезна.
Утром шеф никогда не похмелялся и другим не разрешал. Он обычно