"Родриг Оттоленгуи. Пуговица-камея " - читать интересную книгу автора

десять дней занималась этим человеком и старалась убедить публику в его
виновности, а между тем Барнес уехал втихомолку из города. Утром того дня,
когда мы с ним познакомились, читатели газет были поражены известием, что
арестованный оказался невиновным, а настоящий преступник найден
проницательным Барнесом, и даже найден украденный капитал, составляющий
тридцать тысяч долларов.
Барнеса навели на след незначительные указания, показавшиеся ему,
однако, многообещающими. Он как тень следовал за своей жертвой из города в
город и следил за ней день и ночь. Теперь, доставив этого человека в
бостонскую тюрьму, он возвращался в Нью-Йорк, чтобы приготовить необходимые
бумаги.
Как уже было сказано, Барнес, несмотря на усталость, лежал без сна в
своей постели, когда услышал следующие слова: "Если бы я совершил какое-либо
преступление и узнал, что меня выслеживает этот Барнес, я бы бросил дело и
сам на себя донес".
Это было интересное начало, и так как Барнес все равно не мог спать, то
он и приготовился слушать, тем более, что это входило в круг его занятий.
Голос, привлекший его внимание и исходивший, как он ясно слышал, из купе
номер восемь ближайшего отделения, звучал, правда, очень тихо, но у Барнеса
был хороший слух.
- Я ни минуты не сомневаюсь, что ты бы это сделал, - отвечал другой
голос, - но это потому, что ты слишком высокого мнения об искусстве
теперешних сыщиков. Мне доставило бы удовольствие быть преследуемым одним из
них; это было бы очень забавно и, я думаю, было бы очень легко провести его.
Человек, сказавший это, имел звучный голос и очень ясное произношение,
хотя он говорил почти шепотом. Барнес осторожно поднял голову и поправил
подушки так, чтобы его ухо находилось у самой перегородки.
- Но вспомни только, - продолжал первый голос, - как этот Барнес день и
ночь выслеживал Петтин-гилля, пока наконец не поймал его. Негодяй был пойман
в тот момент, когда уже считал себя в безопасности. Ты должен же признать,
что Барнес очень ловко вел это дело.
- О да, очень ловко в своем роде, но все же в этом не было ничего
особенно артистического. Правда, в этом виноват не сыщик, а само
преступление. Оно было совершено недостаточно артистично. Петтингилль
наделал глупостей, а Барнес был достаточно хитер, чтобы заметить ошибку;
дальнейшее было уже неизбежно при его опыте.
- Мне кажется, что или ты не читал подробного описания этого случая,
или же недостаточно оценил труды сыщика. Указанием ему служила только
запонка.
- Только запонка, но какая запонка! В этом-то преступник и проявил свое
неумение. Он не должен был терять запонку.
- Это было, конечно, одной из тех случайностей, которых он не мог ни
предугадать, ни предупредить.
- Совершенно верно, но именно эти небольшие и непредвиденные
случайности и приводят так многих в тюрьму или на виселицу и помогают сыщику
приобрести так дешево славу. В этом и заключается основной пункт нашего
спора. Игра между сыщиком и преступником слишком неравная.
- Я тебя совсем не понимаю.
- В таком случае, я прочту тебе лекцию о преступлении. В повседневной
жизни ум противостоит уму; это относится и к ученому, и к ремесленнику. Мозг