"Родриг Оттоленгуи. Пуговица-камея " - читать интересную книгу автора

мог найти слов.
- Боб, слышишь? Была совершена кража, - сказал он наконец своему
спутнику хриплым голосом.
Лицо его друга Боба было покрыто мыльной пеной и прежде чем ответить,
ему нужно было смыть ее.
- Ну, что же далее? - спросил он затем совершенно спокойно.
- Но... но... обер-кондуктор хочет обыскать меня.
- Естественно. Чего же ты боишься? Ведь не ты украл?
- Нет... но...
- Никакого "но" тут не может быть. Если ты невиновен, дай обыскать
себя. - Затем он, смеясь, повернулся к зеркалу и начал чрезвычайно тщательно
завязывать свой галстук. Его друг посмотрел на него одну секунду с
выражением, понятным только для Барнеса, так как он знал, что Боб, конечно,
и есть тот человек, который заключил пари, что совершит преступление, и,
очевидно, его друг начал уже его подозревать.
- Господин обер-кондуктор, - сказал наконец молодой человек, - мое
поведение должно казаться вам подозрительным; объяснить его я вам не могу;
но я готов позволить обыскать себя и даже желаю, чтобы обыск был произведен
как можно тщательнее.
Обыск был произведен, но без всякого результата.
- Вот моя карточка, я - Артур Рандольф из банка фирмы "Рандольф и сын";
а это - мой друг Роберт-Леройе Митчель; я ручаюсь за него.
При имени Митчель Барнес встрепенулся от удивления, так как этим именем
назвалась и пострадавшая дама.
- Благодарю, Артур, - вмешался Митчель, - я и сам могу за себя
постоять.
Обер-кондуктор поколебался одну минуту, затем обратился к Митчелю:
- Очень сожалею, что вынужден просить также позволения обыскать вас, но
это моя обязанность.
- Милостивый государь, я отлично понимаю, что это ваша обязанность, и
нисколько не сержусь на вас за это, тем не менее, я решительно отказываюсь.
- Вы отказываетесь? - вскричали все остальные, и трудно сказать, кто из
них был наиболее поражен.
Рандольф побледнел и прислонился к стене; Барнес проявил некоторое
волнение.
- Это походит на признание себя виновным, - сказал он, - так как все
остальные пассажиры позволили обыскать себя.
Ответ Митчеля был еще неожиданнее, чем его отказ.
- Это меняет дело, - сказал он. - Если все позволили, то и я не стану
противиться.
При этом он начал раздеваться без всяких разговоров, но и в его платье
не было ничего найдено; также бесплоден оказался и обыск чемоданов этих
обоих господ. Обер-кондуктор беспомощно поглядел на сыщика, который смотрел
в окно.
- Вот мы и на центральной станции, - сказал Митчель. - Можем мы выйти
из поезда?
Обер-кондуктор кивнул головой, и друзья вышли через дверь в конце
вагона. Едва они исчезли, как Барнес вскочил, быстро направился, не говоря
ни слова, к противоположной двери и выпрыгнул на платформу, пока поезд
медленно подходил. Он быстро подошел к человеку, по-видимому, поджидавшему