"А.Островер. Удивительная история или повесть о том, как была похищена рукопись Аристотеля и что с ней приключилось " - читать интересную книгу автора

когда этого требует иностранное государство.
- Тетя Тильда говорила мне об этом, и, если честно признаться, я
озадачен.
Генерал принялся расстегивать мундир.
- Не надо вешать носа! Ничего, выпутаемся! Альвенслебен наш друг.
Сейчас приглашу его, и мы поговорим по-солдатски!

Граф Альвенслебен не состоял ни в близком, ни в отдаленном родстве с
графом Блохвицем, но они были похожи друг на друга, как два оловянных
солдатика, отлитые в одной форме: длинноногие, широкоплечие, с квадратными
лицами, пушистыми усами, бесцветными глазами.
- Я на несколько минут, - сказал Альвенслебен, входя в гостиную. -
Спешу во дворец. - Он протянул руку Кушелеву-Безбородко. - Рад
приветствовать вас в нашей столице и весьма сожалею, что вы у нас только
проездом.
- На обратном пути останусь подольше.
- Генрих, - оборвал этот церемонный разговор граф Блохвиц. - Ты ведь
хотел что-то сказать моему племяннику?
- О да, я очень хочу побеседовать с милым графом Безбородко, но это
удовольствие я вынужден отложить до завтрашнего дня. Если милому графу будет
угодно, мы встретимся для приятной беседы в министерстве ровно в двенадцать.
- Не лучше ли, Генрих, у нас за обедом?
- О да, Дитрих, - согласился Альвенслебен, - за твоим столом было бы
приятнее, но, увы, я хочу показать графу кое-какие документы, а они у меня в
министерстве. Не сочтите это за невежливость с моей стороны, - обратился он
к Безбородко. - Я затрудняю вас отнюдь не из каприза. Подарите мне полчаса,
буду вам бесконечно признателен.
- Ровно в двенадцать я у вас, граф, - поклонившись, сказал Безбородко.
Альвенслебен тепло попрощался, попросил передать сердечный привет обеим
графиням и уехал.
- Мне, племянник, это не нравится, - мрачно промолвил Блохвиц. -
Знаете, почему он явился в парадной форме?
- Он же сам объяснил: едет во дворец.
- Во дворец ездят или утром или вечером, не раньше семи. Он напялил на
себя сбрую, чтобы не обедать с вами за одним столом. Да, племянник, дело,
видимо, серьезнее, чем нам кажется.
- Но, дядя, я положительно не чувствую за собой никакой вины!
- Не забудьте, что у вас в России можно быть и без вины виноватым...
Все же вешать носа не надо, - повторил он, - граф Блохвиц еще значит кое-что
в Берлине, а граф Блохвиц - ваш дядя!
Безбородко стоял у раскрытого окна. Он видел, как из-за деревьев
Тиргартена вышел шарманщик, сгибаясь под тяжестью музыкального ящика. Следом
за шарманщиком шла стройная девушка - она шла легко, пританцовывая,
размахивая правой рукой, в руке у нее была клетка с зеленым попугаем...
Прошло десять лет, и как тогда, в первый приход на Охту, Безбородко
почувствовал, как во всем его теле закипела волна злобы и ненависти... Какая
дорога раскрывалась перед ним, какая высота! И все рухнуло из-за такой вот
уличной плясуньи, из-за дружка Олсуфьева... Подлец! Из-за него все пошло под
откос - осталась лямка офицеришки с чинами по календарю. Он хотел
подтолкнуть судьбу, женился на Аи-мари - дочери начальника петербургского