"Марина Островская. Черная вдова " - читать интересную книгу автора

стереокомплекс. Из колонок донесся хриплый голос Сэм Браун, певицы,
прославившейся единственным хитом под символическим названием "Стоп".
Наслаждаясь музыкой, она раскинула руки в стороны, поплыла над ворсистой
поверхностью ковра в раскованном танце.
И вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Застыв на
мгновение, медленно обернулась и увидела в окне дома напротив, ярко
освещенном солнечными лучами, лицо пожилого мужчины, прильнувшего к стеклу.
- Черт, опять этот старый маньяк! Нос себе раздавишь, кретин! .
Она подошла к окну и резким движением опустила жалюзи.
"Боже, как я хочу жить в собственном доме. Ненавижу эти многоэтажные
пещеры!"
И все-таки, как она ни старалась, до позднего вечера ей не удалось
избавиться от тяжелого груза на сердце. В театре она была необычайно
молчалива, холодна и сосредоточенна. В гримерке резко оборвала Валентину,
которая пыталась поделиться с нею очередной порцией сплетен, без обычного
блеска сбыла с рук свою работу и, избегая встречи с Олегом Сретенским,
раньше обычного покинула театр.
У выхода ее пыталась остановить вахтерша с какой-то своей заботой, но
Наталья отделалась односложным "я спешу" и прошла мимо. Сбегая по
ступенькам театрального подъезда, не поднимала глаз. В другое время и в
другом настроении она бы взяла такси и через полчаса была бы дома, но
сегодня ей хотелось пройтись пешком.
Она успела пройти лишь несколько метров, как густой, протяжный звук
автомобильного сигнала заставил ее отпрянуть к возведенному недавно
строителями забору. Краем глаза увидела позади себя хищный, приземистый
силуэт черного "Мерседеса".
"Очередной поклонник одной из наших примадонн", - подумала она
равнодушно, не сбавляя шага.
Спустя несколько секунд, мягко шурша шинами, "Мерседес" поравнялся с
ней, и за опущенным стеклом заднего окна показалось лицо Руслана Гатаулина.
- Наташенька, - елейным голоском окликнул он. Наталья, не
оборачиваясь, прибавила шагу.
- Куда вы так торопитесь? Я вас подвезу.
"Мерседес" обогнал ее, проехал еще несколько метров и затормозил.
Дверца распахнулась, Гатаулин, улыбаясь и простирая вперед руки,
выскочил на тротуар.
- Вы меня не узнаете? И я вас тоже не сразу узнал. Вы так
переменчивы...
- Как род человеческий, - бросила она на ходу, пытаясь обойти его.
Но Гатаулина это не смутило, он безо всяких церемоний подхватил ее под
локоть и стал торопливо, сбивчиво объясняться:
- Наташенька, мне очень жаль, что так произошло. Но, уверяю вас, вы
меня не так поняли, я совсем не то имел в виду.
- Вы о чем? - холодно спросила Наталья.
- Ну, это... - смутился он. - Я понимаю, что вы чувствуете...
"Понимаешь? Как же!.."
- Вы, наверно, решили, что имеете дело с разнузданным типом, который
устраивает оргии в загородных саунах и ищет лишь физических наслаждений?
Смею вас заверить: это не так!
"Неужели?"