"Александр Николаевич Островский. Старый друг лучше новых двух " - читать интересную книгу автора

Оленька. Пульхерия Андревна идет.
Татьяна Никоновна. Это наш телеграф; нам газет не нужно получать. А
ведь и достается ей, бедной, за сплетни; ну, да благо невзыскательна;
поругают, прогонят: она опять придет как ни в чем не бывала! Уж я сколько
раз гоняла, а вот все идет.
Пульхерия Андревна входит.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и Пульхерия Андревна.
Пульхерия Андревна. Здравствуйте, здравствуйте! Сейчас нашу трактирщицу
встретила, идет такая разряженная, платье новое. Я таки довольно долго ей
вслед посмотрела. К чему, думаю, к чему!... Муж-то вон уж задолжал много,
говорят. Ну, как поживаете? Иду мимо, думаю: как не зайти? ну и зашла.
Татьяна Никоновна. Садитесь! Что новенького?
Пульхерия Андревна. Какие у нас новости, в нашей глуши! С тоски
пропадешь; словечка перемолвить не с кем.
Татьяна Никоновна. Уж вам еще новостей не знать, так кому же!
Знакомство у вас большое.
Пульхерия Андревна. Да помилуйте, какое знакомство? Народ все грубый,
обращения никакого не знает; не то чтобы что-нибудь любопытное сказать, а
норовят все, как бы тебя обидеть, особенно купечество. Я даже со многими
перессорилась теперь за их обращение. Вот хотя бы сейчас; зашла я к соседям,
они приданое шьют, старшую дочь выдают. Отдают-то за лавочника, а приданое
сделали графское, ну смех, да и только. Вот, говорю: "Не родись умен, не
родись пригож, а родись счастлив; с нечесаной-то бородой да какое приданое
возьмет". Так кабы вы посмотрели, как они все накинулись на меня, а особенно
старуха, - она у них пренасмешница и преругательнииа, да еще какую-то злобу
к нашему благородному сословию имеет. Уж чего-чего она не прибрала! Да все в
насмешку, словами непристойными, да все с рифмой. Я просто со стыда сгорела,
насилу выкатилась. Знаете сами, я не люблю, когда со мной дурно обращаются;
я хочу себя поддержать, как прилично благородной даме. А если мне позволить
всякому наступить мне на ногу, я должна буду тогда свое звание уронить.
Татьяна Никоновна. Ну, конечно, что за оказия ронять себя!
Пульхерия Андревна. Я вам скажу, что во мне гордости даже очень много.
Я и в порок этого себе не ставлю, потому что моя гордость благородная.
Против себе равных у меня нет гордости, а против таких людей, которые, при
всем их необразовании, превозносятся своим богатством, я всегда стараюсь
показать, что я много выше их.
Татьяна Никоновна. Супруг ваш здоров ли?
Пульхерия Андревна. Ах, помилуйте, что ему делается! Деревянный
человек, сами знаете, чувств не имеет; значит, что же его может тревожить в
жизни? Только толстеет. Наградил бог муженьком, уж нечего сказать!
Татьяна Никоновна. Ну, вам грех на мужа жаловаться, он у вас добышник
хороший.
Пульхерия Андревна. Оно так, Татьяна Никоновна, только он по характеру
мне совсем не пара; у меня характер легкий, увлекательный, а он сидит точно
бирюк, ни до чего ему дела нет. А все-таки мы живем не хуже людей. Возьмемте
хоть соседей: у Крутолобых через день драка. У Кумашниковых в неделю раз, уж
это положенное.