"Артемис Фаул" - читать интересную книгу автора (Колфер Йон)Глава 9 Туз в рукавеАртемис взялся за ручку двери и поспешно отдернул руку. Ко всем своим неприятностям он заработал ещё и ожог на ладони. Дверь была приварена. Видимо, эльфийка постаралась. Очень предусмотрительно. Одним неизвестным меньше. Он и сам поступил бы точно так же. Артемис не стал терять времени, пытаясь вышибить дверь. Она была сделана из бронированной стали, а ему было всего двенадцать. Ему с ней никак не справиться – чтобы понять это, Артемису даже не потребовалось пускать в ход свои гениальные мозги. Смирившись, наследник семейства Фаулов вернулся к своим мониторам и стал наблюдать за развитием событий. Он сразу понял, что затеяли лепреконы. Они запустят в дом тролля, подождут, когда обитатели особняка взмолятся о помощи, а дальше не успеет он, Артемис, и глазом моргнуть, как бригада гоблинов-штурмовиков захватит поместье. Умно. Этого он не предвидел. Уже второй раз он недооценивает противника. Но третьего раза не будет. Сначала он испытывал неподдельный ужас, наблюдая через видеокамеры за тем, как разворачивается драма в прихожей, но потом его охватило чувство гордости. Дворецки всё-таки справился. Он победил тролля, и ни один призыв о помощи не слетел с его губ. Впервые Артемис оценил по достоинству таланты семьи Дворецки. Протянув руку, он включил трехдиапазонный радиопередатчик. – Майор Крут, полагаю, вы прослушиваете все каналы… Несколько секунд из микрофонов доносился лишь шум помех, затем Артемис услышал резкий щелчок. – Я тебя слышу, человек. Чем могу помочь? – Я говорю с майором? Из тёмной сетки микрофона донесся какой-то звук. Он был похож на ржание. – Нет, не с майором. Это Жеребкинс, кентавр. А я говорю с подлым похитителем? Артемису понадобилась пара секунд, чтобы осознать, что это не совсем шутка, а его действительно оскорбляют. – Мистер… э… Жеребкинс. Вы плохо изучали психологию. Не следует вызывать чувство неприязни у похитителя. Вдруг у меня неустойчивая психика? – Вдруг? Лично я в этом нисколько не сомневаюсь. Хотя это и не имеет значения. Скоро от тебя останется лишь облако радиоактивных молекул. – Вот тут вы ошибаетесь, мой четвероногий друг, – рассмеялся Артемис. – Когда взорвется биобомба, меня во временном поле уже не будет. Теперь пришла очередь Жеребкинса рассмеяться. – Ты блефуешь, человек. Если бы существовал способ удрать из поля, я бы его уже нашёл. Думаю, ты морочишь нам… К счастью, в этот момент микрофон взял Крут. – Фаул? Говорит майор Крут. Что тебе нужно? – Я просто хотел проинформировать вас, майор, что, несмотря на ваше предательство, я готов продолжить переговоры. – Тролль не имеет ко мне никакого отношения, – тут же заявил Крут. – Это было сделано вопреки моему желанию. – Главное, это было сделано, и сделано Легионом. Мы потеряли к вам всякое доверие. Так что слушайте мой ультиматум. У вас есть тридцать минут, чтобы прислать сюда золото, иначе капитана Малой вы больше не увидите. Мне-то биобомбы опасаться нечего – я без труда покину временное поле, а вот вашего дражайшего капитана оставлю здесь, и она разлетится в пыль. – Не валяй дурака, человек. Ты сам себя обманываешь. Техника вершков отстает от нашей на много веков. Способа вырваться из временного поля попросту не существует. Артемис нагнулся к самому микрофону, улыбаясь своей фирменной волчьей улыбкой: – Что ж, мы это можем проверить. Вы готовы поставить на карту жизнь капитана Малой, а, майор Крут? Продолжительное шипение помех в динамике довольно ясно говорило о неуверенности майора. Когда же Крут наконец ответил, в его голосе звучала притворная покорность. – Нет, – вздохнул он. – Не готов. Ты получишь своё золото, Фаул. Тонну. Двадцатичетырехкаратное. «А этот Крут неплохой актер», – криво усмехнулся Артемис. – Тридцать минут, майор. Считайте секунды, если ваши часы стоят. Я жду. Но моё терпение на исходе. Артемис отключил связь и откинулся на спинку вращающегося кресла. Кажется, они заглотили наживку. Эксперты Легиона наверняка уже обнаружили его «случайную» оговорку, которую можно истолковать как приглашение. И волшебный народец заплатит, ведь они абсолютно уверены, что золото к ним всё равно вернётся – когда он, Артемис, умрет, испарится от взрыва биобомбы. Вот только этого не произойдет. Дворецки выпустил в дверной косяк три продолжительных очереди. Сама дверь была стальной, и пули отлетели бы рикошетом прямо в Дворецки, но косяки были сложены из того же самого камня, что и весь особняк. Крошился этот камень довольно легко. Серьёзный просчет в системе безопасности, надо будет потом его исправить. Господин Артемис хладнокровно ждал в кресле у стойки с мониторами. – Хорошая работа, Дворецки. – Спасибо, Артемис, сэр. Мы тут попали в серьёзную переделку. Если бы не капитан Малой… – Да, – кивнул Артемис. – Я все видел. Она тебя исцелила, волшебный народец это умеет. Вот только никак не пойму – зачем она это сделала? – Не знаю… – тихо ответил Дворецки. – По-моему, мы этого не заслужили. Артемис пристально посмотрел на своего слугу. – Не теряй веры, дружище, – ободрил он. – Конец уже близок. Дворецки кивнул, даже попробовал улыбнуться. И все же, несмотря на сверкающий частокол зубов, его улыбке недоставало искренности. – Меньше чем через час капитан Малой вернётся к своим, а у нас будет достаточно денег, чтобы заняться более достойными делами. – Да, сэр, разумеется. Просто… Артемис все понимал. Он хорошо знал, что чувствует сейчас Дворецки. Эльфийка спасла им обоим жизнь, а он, Артемис, продолжает держать её в заложницах. Для такого человека чести, как Дворецки, это было невыносимо. – Переговоры закончились. Так или иначе она вернётся к своим. Ничего плохого с ней не случится. Даю тебе слово. – А Джульетта? – Что – Джульетта? – Что будет с моей сестрой? – Все нормально. Очень скоро она придёт в себя. – Что, волшебный народец действительно отдаст нам золото и оставит нас в покое? – Ну, всё будет не совсем так… – Артемис тихонько фыркнул. – Как только капитан Малой окажется на свободе, на нас сбросят биобомбу. Дворецки набрал в грудь воздуха, чтобы задать следующий вопрос, но вдруг засомневался. У хозяина наверняка есть какой-то план, и в нужное время господин Фаул сам все расскажет. – Я вам доверяю, Артемис, сэр, – спокойно промолвил Дворецки. – Да, – ответил его хозяин, и тяжкий груз оказанного доверия лег морщинами на мальчишеский лоб. – Знаю, Дворецки, знаю. А Дубин тем временем занимался тем, что лучше всего получается у политиков: пытался уйти от ответственности. – С вашей стороны вершкам была оказана помощь! – выпалил он, пытаясь изобразить крайнюю степень негодования. – Вернее, со стороны вашего офицера! Операция шла точно по плану, пока эта чокнутая девица не атаковала нашего представителя. – Как-как? – фыркнул Жеребкинс. – Тролль и в самом деле был очень представительным. – Именно! Он был нашим представителем. А этот человек сделал из него котлету. И теперь операция провалена, а все благодаря некомпетентности твоего, Крут, подразделения. В другой день Крут, услышав такое, непременно взорвался бы, но он знал: Дубин в отчаянии готов цепляться за любую соломинку, лишь бы спасти свою карьеру. Поэтому майор ответил бывшему другу простой улыбкой. – Эй, Жеребкинс! – окликнул он, поворачиваясь к кентавру. – Да, майор? – Мы ведь записали атаку тролля на диск? Кентавр испустил демонстративно тяжелый вздох. – Нет, сэр, как раз перед тем, как тролль вошел в особняк, у нас кончились диски. – Какая жалость. – Действительно, жаль. – Этот диск мог оказать Дубину неоценимую помощь во время разбирательства по его делу. Самоуверенность Дубина мгновенно испарилась. – Немедленно отдай мне диск, Джулиус! Я знаю, у тебя есть эта запись! Ты пытаешься чинить препятствия временно исполняющему обязанности главнокомандующего! – Ты сам во всём виноват, Дубин. Не стоило пользоваться этим делом в интересах собственной карьеры. Лицо Дубина приобрело такой же оттенок, как лицо самого Крута. Положение вышло из-под его контроля, и он это понимал. Цып Треплоу и прочие спрайты, стоявшие за спиной командира, заозирались по сторонам, прикидывая, как бы половчее улизнуть. – Пока что здесь командую я, так что, Джулиус, будь добр, отдай мне диск, иначе я прикажу тебя арестовать. – Неужели? И кто же меня будет арестовывать? Примерно с секунду Дубин вызывающе смотрел ему в глаза, но потом оглянулся и обнаружил, что за спиной у него практически никого нет. – Вот именно, – заржал Жеребкинс. – А кроме того, своих полномочий вы уже лишились. Снизу пришёл приказ. Вас вызывают в Совет, и, думаю, вовсе не для того, чтобы предложить вам занять там кресло. Хитрая ухмылка Жеребкинса окончательно вывела Дубина из себя. – Отдай диск! – завопил он и, кинувшись вперёд, прижал кентавра к борту шаттла. Крут с трудом подавил в себе искушение позволить им немного подраться, но времени для подобной роскоши просто не было. – Эй, эй, потише там! – окликнул он, целясь из указательного пальца в Дубина. – Никто не смеет трогать Жеребкинса, кроме меня. – Осторожнее с пальцем, майор! – побледнел Жеребкинс. – На нём же… Большой палец Крута совершенно случайно задел сустав указательного и привел в действие крохотный газовый заряд. Освобожденный газ выбросил иглу с транквилизатором, она легко прошла сквозь латекс на кончике пальца и угодила прямо Дубину в шею. Временно исполняющий обязанности главнокомандующего, а в скором будущем – рядовой, рухнул словно подкошенный. – Хороший выстрел, майор. – Жеребкинс потер собственную шею, будто попали не в Дубина, а в него. – Понятия не имею, о чём ты. Чистая случайность. Я совсем забыл об этом накладном пальце. Кажется, подобные случаи уже бывали? – Бывали, как не быть. Не повезло бедняге, несколько часов проваляется без сознания. К тому времени, как он очнется, все самое интересное уже кончится. – Жаль. – Крут позволил себе мимолетную улыбку, после чего снова собрался и перешёл к делу. – Золото уже здесь? – Да, только что доставили. – Хорошо. Грузите золото на тележку и везите к дому, – крикнул он подчиненным Дубина, робко толпящимся в сторонке. – А если хоть что-нибудь пойдёт не так, я скормлю вам ваши же собственные крылья. Все понятно? Те ничего не ответили, наверное, майор все очень доходчиво растолковал. Даже не наверное, а, пожалуй, наверняка. – Отлично. В общем, живее бейте крылышками. Крут исчез в шаттле, Жеребкинс последовал за ним. – Бомба готова? – спросил майор, плотно закрывая за собой дверь. Кентавр нажал какие-то кнопки на главном пульте. Кнопки выглядели весьма внушительно. – Теперь – да. – Надо поторапливаться. – Крут выглянул в иллюминатор, затянутый прочным отражающим стеклом, которое могло выдержать даже прямое попадание из бластера. – Счет идёт на минуты. Кое-где уже пробивается солнечный свет. – Батареи заканчиваются. – Жеребкинс сосредоточенно склонился над клавиатурой. – Через пятнадцать минут наступит середина наземного дня. Нейтринные потоки теряют целостность. – Понятно, – ответил Крут, по привычке выдавая желаемое за действительное. После чего вздохнул и всё-таки признался: – Ладно, ладно, на самом деле я понял только одно: у меня есть пятнадцать минут. Значит, тебе дается десять минут на то, чтобы вытащить оттуда капитана Малой. После чего быстренько сворачиваем весь цирк и убираемся. Мне что-то не хочется позировать тут для людских кинокамер. Жеребкинс включил очередную видеокамеру, которая была установлена на воздушной платформе. Для пробы он легонько тронул пальцем некий рычажок на пульте управления. Платформа резко рванулась вперёд и чуть не снесла голову Цыпу Треплоу, который ошивался рядом. – Хорошо слушается, – одобрительно пробормотал Крут. – А по лестнице она поднимется? – Автоматический лифтинг с полутораметровым люфтом. Никаких проблем, – ответил Жеребкинс, не отрывая взгляда от своей электроники. – Тебе, наверное, очень нравится надо мной издеваться, да? – пронзил его злобным взглядом Крут. – Возможно. – Жеребкинс пожал плечами. – Тогда считай, что тебе повезло. У меня не осталось больше заряженных пальцев. Намек понял? – Так точно, сэр. – Отлично. А теперь давай приступим к спасению капитана Малой. Элфи парила в воздухе под куполом. Сквозь плотную синеву уже прорывались оранжевые солнечные полосы. Временное поле на исходе. Значит, буквально через несколько минут Крут запустит «полоскалку». – Капитан Малой, – прогудел в наушниках голос Жеребкинса. – Золото уже в пути. Приготовься уходить. – Мы ведь не торгуемся с похитителями, – удивилась Элфи. – Что происходит? – Ничего, – небрежно ответил Жеребкинс. – Честный обмен. Золото – туда, ты – сюда. А потом мы запускаем бомбу. Хорошее «ба-бах», и все кончено. – А Фаул знает о биобомбе? – Да. Ему все известно. Он утверждает, что нашёл способ покинуть временное поле. – Но это невозможно! – Согласен. – Значит, они все погибнут! – Подумаешь, большая важность, – ответил Жеребкинс, и Элфи ясно представила себе, как кентавр пожал плечами. – Отсюда урок: никогда не связывайся с волшебным народцем. Элфи раздирали противоречивые чувства. Конечно, Фаул представлял собой угрозу для всего цивилизованного подземного мира, и очень немногие прольют слёзы над его могилой. Но эта девушка, Джульетта, она же ни в чём не виновата! Элфи снизилась на высоту двух метров. То есть на уровень головы Дворецки. Люди о чём-то совещались прямо посреди разрушенной прихожей. Похоже, между ними возникли какие-то разногласия. Такие штуки Элфи нутром чуяла. Обвиняющим взором Элфи уставилась на Артемиса. – Ты им рассказал? – Рассказал о чём? – Артемис смерил её не менее воинственным взглядом. – Да, эльфийка, рассказал о чём? – с подозрением осведомилась Джульетта. Девушка все ещё немного сердилась на Элфи из-за тех чар. – Не валяй дурака, Фаул. Ты знаешь, о чём я спрашиваю. Артемис никогда не умел разыгрывать из себя дурака. – Да, капитан Малой, – кивнул он. – Я все им рассказал. И о биобомбе тоже. Право, ваша забота была бы очень трогательной, если бы распространялась и на меня тоже. Тем не менее не беспокойтесь за нас. Все идёт по плану. – По плану?! – Элфи аж задохнулась от возмущения. Она обвела рукой царящий повсюду хаос. – Что, и это входило в план? А то, что Дворецки чуть не убили, – тоже часть плана? – Нет, – признался Артемис. – Тролль относится к числу непредвиденных обстоятельств, не слишком серьёзных, впрочем. На план в целом он не мог повлиять. Элфи едва удержалась от желания ещё раз дать в нос этому бледнолицему юному негодяю. Она повернулась к Дворецки. – Ради всех богов, у вас же есть голова на плечах. Вам не убежать из временного поля. Это ещё никому не удавалось. Лицо Дворецки казалось высеченным из камня. – Если Артемис говорит, что это возможно, значит, так оно и есть. – Но ваша сестра! Вы готовы рискнуть её жизнью из чувства верности к этому малолетнему уголовнику? – Артемис не уголовник, мисс, он – гений. А теперь прошу вас, не закрывайте мне линию огня. Я держу под прицелом парадный вход. Элфи взлетела вверх метров на шесть. – Вы сошли с ума. Все до единого! Через пять минут вы превратитесь в пыль. Неужели непонятно? – Вы выслушали наш ответ, капитан, – вздохнул Артемис. – А теперь, пожалуйста, не мешайте, начинается самый ответственный этап операции. – Операции? Это называется похищением! По крайней мере, имейте мужество называть вещи своими именами. Терпение Артемиса начало истощаться. – Дворецки, у нас ещё остались дротики с транквилизатором? Огромный слуга кивнул, но вслух ничего не сказал. Дворецки и сам не знал, как бы поступил, получи он от Артемиса приказ пустить оружие в ход. К счастью, внимание Артемиса отвлекло какое-то движение на главной аллее. – Ага, похоже, Легион капитулировал. Дворецки, проследи за доставкой. Но не теряй бдительности. Наши волшебные друзья не стесняются идти на всякие хитрости. – Кто бы говорил… – пробормотала Элфи. Дворецки поспешил к разрушенной двери, проверяя на ходу свой верный девятимиллиметровый «Зиг Зауэр». Он был почти рад, что приказа устранить капитана Малой так и не последовало. Ну а теперь всяким колебаниям конец, начинаются боевые действия. В подобных ситуациях верх берут полученные навыки. В бою не место сантиментам. В воздухе по-прежнему висела пелена пыли. Дворецки прищурился, рассматривая аллею. Фильтры сообщили, что живых тел, излучающих тепло, поблизости не обнаружено. Однако к парадному входу словно бы сама по себе двигалась большая платформа, парящая на подушке из дрожащего воздуха. Такую, машину Дворецки видел впервые, а господина Артемиса рядом не было – придётся самому придумывать, как разобраться с этой штуковиной. Однако, приблизившись к первой ступеньке, платформа остановилась как вкопанная. – Автоматический лифтинг, ага, как же, – фыркнул Крут. – Да-да, – отозвался Жеребкинс, – я над этим работаю. – Это выкуп, – крикнул Дворецки. Усилием воли Артемис заставил своё сердце биться спокойно. Только эмоций сейчас не хватало. – Проверь, нет ли там взрывных устройств. Дворецки осторожно ступил на крыльцо, громко захрустев обломками разбившейся горгульи, что раньше сидела над парадным входом. – Ничего подозрительного. Похоже, это какой-то самоходный механизм. Дергаясь и раскачиваясь из стороны в сторону, платформа принялась взбираться по ступенькам. – Не знаю, кто этой штукой управляет, но ему явно не помешало бы подучиться. Дворецки нагнулся и осмотрел днище платформы. – Так, никаких взрывных устройств не видно. Он достал из кармана портативный сканер и выдвинул телескопическую антенну. – Жучков тоже нет. По крайней мере, ничего подозрительного я пока не обнаружил. Хотя стоп. Ну-ка, ну-ка! Что это у нас тут? – Тьфу ты! – выругался Жеребкинс. – Да это же камера. Дворецки протянул руку и за провод вытащил миниатюрный объектив, слегка смахивающий на рыбий глаз. – Спокойной ночи, джентльмены. После чего Дворецки легонько подтолкнул платформу, и она, как ни странно, тут же подчинилась его безмолвному приказу. Несмотря на тяжелый груз, платформа плавно перевалила через порог и в прихожей остановилась, слабо жужжа, словно бы ожидая, когда же её разгрузят. Заветная цель была совсем рядом, но Артемис даже шагу не мог ступить. Он не верил своей удаче. Долгие месяцы ушли на планирование и подготовку – неужели через каких-то несколько минут его желания наконец свершатся? Хотя эти последние несколько минут были, самыми важными и, пожалуй, самыми опасными. – Проверь, что там, – выдавил он, и – невероятно, но факт – голос его дрогнул. Вряд ли этот напряжённый момент мог оставить кого-либо равнодушным. Джульетта с округлившимися глазами осторожно приблизилась к платформе. Даже Элфи переключила скорости и опустилась вниз, почти коснувшись ногами мраморных плит пола. Расстегнув молнию, Дворецки откинул чёрный брезент в сторону. В голове Артемиса зазвучали начальные такты увертюры «1812 год». Золото лежало аккуратными сияющими рядами. Казалось, его окружала аура, окутывало тепло, но под этой аурой, за этим теплом таилась осязаемая опасность. Многие готовы были пожертвовать жизнью, как своей, так и чужой, лишь бы заполучить то немыслимое богатство, которое сулило это золото. Элфи смотрела и смотрела – как загипнотизированная. Волшебный народец вообще неравнодушен ко всякого рода минералам, ведь те рождены самой землей. Но золото волшебный народец любил больше всего. Оно манило. Оно притягивало. Оно несло силу. – Они всё-таки заплатили, – выдохнула Элфи. – Глазам своим не верю. – Я тоже, – пробормотал Артемис. – Дворецки, оно настоящее? Дворецки вытащил один из слитков и кончиком метательного ножа снял с него тонкую стружку. – Самое настоящее, сэр, можете не сомневаться, – сказал он, поднося стружку к свету. – Во всяком случае, этот слиток. – Хорошо, очень хорошо. Начинай разгружать. Обратно на этой платформе поедет капитан Малой. Звук собственного имени вывел Элфи из золотого транса. – Артемис, лучше откажитесь от своих намерений, пока не поздно. Ещё ни одному человеку не удавалось присвоить золото нашего народа. А ведь попытки были, и не раз, и не два. Легион не позволит вам уйти с этим золотом. Артемис устало покачал головой. – Я ведь уже говорил… Тогда Элфи бросилась к мальчику, схватила его за плечи и сильно встряхнула. – Вам не выбраться отсюда! Все выходы перекрыты! Неужели ты не понимаешь! – И всё-таки, Элфи, меня никто не остановит. – Мальчик поднял голову и прищурился. – Сами посмотрите мне в глаза и скажите, смогу я уйти или нет. Что она и сделала. Капитан Элфи Малой заглянула в синие глаза своего похитителя и узрела в них истину. И на короткое мгновение поверила этому маленькому мальчику. – Наверняка есть какой-то выход, – в отчаянии промолвила она. – Можно же что-то придумать… У меня ещё осталась волшебная сила… Мальчик раздраженно нахмурился. – Мне очень неприятно вас разочаровывать, капитан, но больше придумать ничего нельзя. Артемис помолчал и на секунду устремил глаза вверх, к мансарде. «Действительно, а зачем тебе столько золота?» – подумал он. – «И разве тебя не мучает совесть, лишая долгожданную победу приятной сладости?» Он встряхнулся и помотал головой. Надо придерживаться плана. Строго придерживаться плана. И никаких эмоций. – Вы как, сэр? – Артемис почувствовал на своем плече знакомую ладонь. – Все нормально, Дворецки. Продолжай разгружать. Пусть Джульетта поможет тебе, а мне надо переговорить с капитаном Малой. – Вы уверены, что все нормально, сэр? – Нет, старина, честно говоря, не уверен, – вздохнул Артемис. – Но что-либо менять уже слишком поздно. Дворецки кивнул и вернулся к платформе. Джульетта послушно потрусила за ним. – Вот что, капитан. Насчёт вашего волшебства. – Да, и что насчёт моего волшебства? – с подозрением осведомилась Элфи. – У меня есть одно желание. Что я должен сделать, чтобы вы его исполнили? – Ну, все зависит от обстоятельств. – Элфи бросила взгляд на платформу. – А что вы можете предложить? Сказать, что нервы майора Крута были натянуты как струны, означало бы не сказать ничего. Все более широкие полосы солнечного света прорывались сквозь синеву временного поля. Истекали последние минуты. – Лишний персонал весь эвакуирован? – Разве что кто-то тайком пробрался назад с тех пор, как вы последний раз спрашивали меня об этом. – Ты, Жеребкинс, лучше не шути сейчас со мной. Поверь, не стоит. Есть известия от капитана Малой? – Нет. Видеосвязь с ней мы потеряли. Встречи с троллем даром не проходят. Боюсь, батарейка не выдержала. Кстати, на месте Элфи я бы поскорее избавился от шлема. А то представляете, вытаскиваем мы наконец капитана Малой, а у неё вместо мозгов радиоактивные отходы. Столько сил будет потрачено зря… Жеребкинс вернулся к своему пульту. На котором тихо замигала красная лампочка. – Погодите-ка, это же датчик движения. Перед главным входом наблюдается какая-то деятельность. Крут подскочил к мониторам. – Можешь дать увеличение? – Без проблем. – Жеребкинс ввел координаты и дал четыреста процентов увеличения. Крут без сил опустился на ближайший стул. – Неужели я действительно это вижу? Или у меня уже начались галлюцинации? – Это не галлюцинации, майор, – довольно заржал Жеребкинс. – Но, признаю, это даже круче, чем тот фокус с рыцарскими доспехами. Элфи выходила из особняка. С золотом. Через долю секунды на неё налетели спасатели. – Позвольте увести вас из опасной зоны, капитан, – настаивал молодой спрайт, подхватывая Элфи под локоток. Другой тем временем водил счетчиком радиации над её шлемом. – У вас поврежден источник энергии, капитан. Необходимо немедленно обработать вашу голову спреем. Элфи уже открыла рот, чтобы начать протестовать, но его тут же заполнила струя антирадиационной пены. – А что, подождать с этим нельзя? – отплевываясь, возмутилась она. – Простите, капитан, но сейчас дорога каждая секунда. Майор желает выслушать ваш отчет до того, как мы взорвем бомбу. Элфи чуть ли не на руках потащили к командному пункту. Зачистчики из Быстрого реагирования поспешно ликвидировали всякие следы осады. Техники демонтировали тарелки связи и готовились отсоединить кабели. Платформу уже отвели к временному порталу. Биобомба не пощадит никого, поэтому нужно было срочно убираться. Крут ждал её на ступеньках шаттла. – Элфи! – воскликнул он. – Я хотел сказать, капитан Малой. Очень рад видеть тебя живой и здоровой. – Да, сэр. Спасибо, сэр. – И к тому же ты вернула золото. Достойное завершение твоих подвигов. – Ну, не все золото, майор. Примерно половину. – Не переживай, – отмахнулся Крут. – Скоро вернем и остальное. Элфи стряхнула со лба антирадиационную пену. – Я уже думала об этом, сэр. Видите ли, у меня родился план, который позволит избежать ненужных жертв. Фаул допустил ещё одну ошибку. Некоторое время назад он похитил меня и ввез в свой дом – это однозначно толкуется как приглашение. Потом он меня отпустил – но забыл запретить мне – Нет, капитан. – Но, сэр… Лицо Крута вновь приобрело привычный багровый оттенок. – Нет, капитан. Я не буду обращаться с этой просьбой к Совету. И ради кого? Ради какого-то вершка, промышляющего похищениями! Нет, даже не упрашивай. У меня есть приказ, и если уж я начал рыть туннель, то иду, как правило, до самого конца. Крут повернулся и нырнул в шаттл, однако Элфи не отставала. – Но та девушка, сэр! Она же ни в чём не виновата! – Это, так сказать, отходы производства. На каждой войне есть невинные жертвы. Впрочем, она сама выбрала свою судьбу, встав не на ту сторону. Я ничего не могу для неё сделать. Элфи не верила своим ушам. – Отходы производства? Да как вы можете так говорить? Жизнь – это жизнь. Крут резко обернулся и схватил её за плечи. – Ты сделала всё, что могла, Элфи, – сказал он. – Никто не смог бы сделать больше. Ты даже вернула большую часть выкупа. Но сейчас ты переживаешь острый приступ «стокгольмского синдрома», как это называют вершки: ты прониклась симпатией к своим похитителям. Не волнуйся, это пройдет. Но эти люди в особняке – они знают о нас. И ничто их уже не спасет. – Это не совсем так. – Жеребкинс оторвался от своих расчетов. – С технической точки зрения. Кстати, Элфи, с возвращеньицем. – Что ты имеешь в виду? Что значит «не совсем так»? – опешила Элфи, даже забыв поприветствовать кентавра. – О, я прекрасно себя чувствую, спасибо, что спросила. – Жеребкинс! – в один голос выкрикнули Элфи и Крут. – Ну, как сказано в Книге: Когда ни чары, ни волшба не преуспеют И золото добыть вершок сумеет, Пускай он этим золотом владеет, Покуда вечный сон его не одолеет. Так что, если этот паренек выживет, победа останется за ним. Вот так вот. Даже Совет не пойдёт против Книги. Крут поскреб подбородок: – И меня это должно волновать? – Нет. – Жеребкинс невесело рассмеялся. – На мой взгляд, эти ребята всё равно что ходячие мертвецы. – Мертвец должен лежать в могиле, Жеребкинс. – Это приказ? – Вот именно, солдат. – Я не солдат, – ответил Жеребкинс и нажал на кнопку. Дворецки был очень удивлен. – Вы отдали ей золото? – Примерно половину, – кивнул Артемис. – Но у нас ещё остался хороший запасец на чёрный день. Приблизительно пятнадцать миллионов долларов согласно нынешним рыночным ценам. Обычно Дворецки не задавал вопросов. Однако на сей раз он не удержался: – Но, сэр, почему вы это сделали? – Есть причины, – улыбнулся Артемис. – Я счел, что мы кое-чем обязаны капитану. И расплатился за оказанные услуги. – И это все? Артемис опять кивнул. О своем желании он рассказывать не стал. Это ведь могли расценить как проявление слабости. – Хм, – многозначительно хмыкнул Дворецки, очевидно, сделав какие-то выводы. – Ну а теперь пора отпраздновать нашу победу, – с энтузиазмом заявил Артемис, ловко меняя тему. – Давайте-ка выпьем шампанского. И, ускользая от проницательного взгляда Дворецки, поспешил на кухню. Когда туда же подошли остальные, Артемис уже наполнил три бокала знаменитым шампанским «Дом Периньон». – Конечно, я ещё слишком мал для этого напитка, но, думаю, мама не стала бы ругать меня. Дворецки почувствовал, что Артемис что-то скрывает. Однако, не сказав ни слова, взял протянутый ему высокий хрустальный бокал. – А мне тоже можно? – Джульетта с беспокойством посмотрела на брата. – Сегодня можно. – Он набрал в грудь воздуха. – Знаешь, сестричка, я очень тебя люблю. Джульетта насупилась – некоторые местные парни находили эту её привычку очень даже милой – и хлопнула брата по плечу. – Ты, братец, слишком чувствителен для телохранителя. – И вы хотите, чтобы мы это выпили, да, сэр? – Дворецки посмотрел своему хозяину прямо в глаза. – Да, Дворецки, – твердым голосом ответил Артемис, не отводя взгляда. Не произнеся больше ни слова, Дворецки опустошил свой бокал. Джульетта последовала его примеру. Слуга сразу ощутил привкус снотворного в шампанском, и хотя у него было ещё достаточно времени, чтобы сломать Артемису шею, он этого не сделал. Просто не хотел, чтобы Джульетта в последние мгновения своей жизни расстраивалась по пустякам. На глазах у Артемиса брат и сестра почти одновременно опустились на пол. Ему очень не хотелось обманывать их, но пришлось. Ведь если бы он посвятил их в свой план, они стали бы тревожиться за него, а тревога могла помешать действию снотворного. Он посмотрел на пузырьки, играющие в бокале. Всё шло в соответствии с планом. Пора и ему совершить этот смелый шаг. Рука его лишь чуточку дрожала, когда он поднимал бокал. Выпив шампанское, Артемис стал спокойно ждать, когда снотворное подействует на его организм. Долго ждать не пришлось, каждая доза была точно рассчитана. Когда его мысли начали путаться, ему вдруг пришло в голову, что, возможно, он уже никогда не проснётся. «Раньше надо было думать», – одернул он себя и потерял сознание. – Бомба запущена, – сказал Жеребкинс, откидываясь на спинку кресла. – Теперь от меня ничего не зависит. Они следили за полетом бомбы сквозь иллюминаторы. Что ни говорите, а «полоскалка» поистине замечательное оружие. Небольшого веса, а значит, взрыв можно сосредоточить в точно определённом радиусе. Плюс радиоактивный элемент, использованный в сердечнике, солиний-2, имеет период полураспада всего четырнадцать секунд. А это означало, что Жеребкинс мог настроить биобомбу так, чтобы она захватила только особняк, не тронув ни единой лишней травинки. К тому же здание меньше чем через минуту должно было освободиться от радиации. Ну а на тот случай, если какая-то часть солиния разлетится в стороны, есть временное поле, которое не пустит радиацию в человеческий мир. В общем, лёгкий способ убийства. – Траектория полета задана заранее, – объяснил Жеребкинс, хотя никто у него об этом не спрашивал. – «Полоскалка» влетит в вестибюль и взорвется. Оболочка и взрывной механизм сделаны из пластика, от них и следа не останется. Можно гордиться, это идеально чистая операция. Крут и Элфи проводили глазами бомбу. Как и было обещано, она влетела точно в проем разрушенной двери. Элфи перевела взгляд на изображение, передаваемое камерой, что была установлена на носу бомбы. На мониторе мелькнуло просторное помещение холла, где совсем недавно её, Элфи, держали в плену. Холл был пуст. Никого из людей не видно. Неужели, подумала она с надеждой. А потом посмотрела на Жеребкинса и на его хитроумные приборы. И поняла, что этим людям действительно не спастись. Биобомба взорвалась. Голубой шар сконденсированного света трещал и разрастался во все стороны, заполняя каждый уголок замка смертоносными лучами. Цветы вяли, насекомые съеживались, рыбы гибли в аквариумах. Ни один кубический миллиметр пространства не избежал своей невеселой участи. Артемис Фаул и его помощники никак не могли спастись. Это просто невозможно было представить. Элфивздохнула и отвернулась от уже начавшего исчезать голубого тумана. Несмотря на все свои великие планы, Артемис в результате оказался самым обыкновенным человеком, смертным. И она почему-то не могла удержать слез. – Ладно. Одевайся, – с непреклонной уверенностью прагматика приказал ей Крут. – В полный защитный костюм. – Зачем? – удивился Жеребкинс. – Там уже не опасно. Вы что, плохо учились в школе? Но майор в ответ только фыркнул: – Я не доверяю науке, Жеребкинс. Ученые могут сколько угодно орать, мол, радиация уже рассеялась, ничего не бойтесь, – а она тут как тут. В общем, без защитного костюма отсюда никто не выйдет. Да, и не отходи от мониторов, так, на всякий случай… «На случай чего?» – удивился Жеребкинс, но промолчал. Лучше он потом скажет что-нибудь вроде: «Ну я же вам говорил!» – Готова, капитан? – Крут повернулся к Элфи. Опять идти в дом. На этот раз чтобы опознать трупы. Но она понимала, что это её долг. Она единственная из всех была знакома с внутренней планировкой особняка. – Есть, сэр. Уже иду. Элфи выбрала на полке защитный костюм и натянула его поверх своего комбинезона. Как на учениях, проверила датчик давления перед тем, как надеть бронированный капюшон. Малейшая дырочка в костюме могла обернуться смертью. Крут выстроил на границе опасной зоны свою команду. Нельзя сказать, чтобы остатки первого взвода Быстрого реагирования горели желанием возвращаться в особняк – наверное, скорее бы они согласились пожонглировать чуть-чуть атлантийскими шарами-вонючками. – Вы уверены, что с этим громилой покончено? – Уверен, капитан Келп. Он уже мертвее мертвого. Но убедить Трубу было не так-то просто. – Этот вершок очень хитрый и злобный. Мне кажется, он, как и мы, обладает некой волшебной силой. Капрал Шкряб хихикнул и тут же получил в ухо. Он пробормотал что-то насчёт мамы, которая обязательно все узнает, и быстренько натянул шлем. Крут почувствовал, как его лицо наливается кровью. – Давайте пошевеливаться. Наша задача – найти и вытащить оттуда все оставшиеся слитки. Берегитесь мин-ловушек. Я не доверял Фаулу при жизни и тем более не доверяю ему сейчас, после его смерти. Самой интересной во всей речи майора была фраза про мины-ловушки. Одной мысли о том, что противопехотная мина-ловушка «Попрыгунья Бетти» может взорваться на уровне чьей-нибудь головы, было достаточно, чтобы вся напускная крутизна Быстрого реагирования мгновенно улетучилась. Никто не производил оружия более жестокого, чем коварные вершки. Элфи заняла место во главе клина. И хотя считалось, что особняк чист, она поймала себя на том, что рука её невольно тянется к « Нейтрино-2000». В доме стояла потусторонняя тишина, которую нарушало лишь слабое шипение последних, редких вспышек солиния. А ещё запах смерти. Весь дом стал приютом безносой. За средневековыми стенами лежали миллионы мёртвых насекомых, а под полом остывали трупики мышей. Быстрое реагирование осторожно приблизилось к парадному входу. Сканером Элфи проверила подступы к дому. Под плитами не оказалось ничего, кроме земли и гнезда мёртвых земляных паучков. – Чисто, – сказала она в микрофон. – Входим внутрь. Жеребкинс, ты надел наушники? – Я с тобой, дорогая, – ответил кентавр. – Только до тех пор, пока ты не наступишь случайно на мину. Тогда я снова окажусь далеко, на командном пункте. – Какие-нибудь источники тепла в доме есть? – «Полоскалка» работает надежно. Хотя, конечно, остаточное тепло наблюдается. Но это всего-навсего вспышки солиния. Ещё пару дней дом будет светиться. – Но радиация уже рассеялась? – Абсолютно. – Позади недоверчиво фыркнул Крут. В наушниках этот звук больше походил на чихание слона. – Похоже, придётся действовать по старинке. Давайте все обшарим, – проворчал он. – Но поторопитесь, – предупредил Жеребкинс. – По моим оценкам, максимум через пять минут поместье Фаулов вернётся в обычное время. Элфи шагнула в дыру, совсем недавно бывшую дверью. Люстра, видимо задетая взрывом «полоскалки», ещё раскачивалась, но на первый взгляд в доме ничего не изменилось. – Золото в подвале. В моей камере. Никто не ответил. По крайней мере – словами. Зато кого-то стошнило. Прямо в микрофон. Элфи резко обернулась. Труба согнулся пополам, прижимая к животу руки. – Мне что-то нехорошо… – простонал он. Замечание совершенно излишнее, принимая во внимание лужу блевотины, которая растекалась возле его сапог. Капрал Шкряб набрал в грудь воздуха, вероятно для того, чтобы в очередной раз вспомнить про маму. Однако выдал лишь мощную струю изо рта. На свою беду, Шкряб не успел поднять забрало. В общем, зрелище было не из приятных. Элфи охнула и нажала на шлеме капрала кнопку, поднимающую забрало. Цунами из полупереваренного пайка хлынуло на защитный костюм Шкряба. – О боги, – пробормотал Крут, локтями расталкивая братьев по оружию. Но далеко майор не ушёл. Едва он переступил порог, как его тоже вырвало. Элфи нацелилась камерой на перепачканных полицейских. – Черт возьми, Жеребкинс, что всё это значит? – Веду поиск. Не отключайся. Элфи услышала, как он яростно барабанит по клавишам компьютера. – Нашел… Так. Внезапная рвота. Пространственная морская болезнь… О нет! – Что? – нервно спросила Элфи. Однако она уже знала ответ. Наверное, она с самого начала подозревала… – Это похоже на острую аллергическую реакцию, – воскликнул Жеребкинс. – Мы не можем войти в дом, пока не умрет Фаул. Иначе наше волшебство… Невозможно поверить, но это означает… это означает, что… – У него все получилось, – договорила за него Элфи. – Он жив. Артемис Фаул жив. – Д'арвит! – простонал Крут и выдал новую порцию блевотины. Дальше Элфи двинулась одна. Она должна убедиться, увидеть все собственными глазами. Искать Фаула надо было где-нибудь рядом с золотом. Все те же фамильные портреты смотрели на неё сверху, но теперь нарисованные лица казались скорее самодовольными, чем суровыми. Элфи очень хотелось пару раз пальнуть по ним из «Нетрино-2000». Но это было бы нарушением правил. Раз Артемис Фаул победил, значит, так тому и быть. Ответных мер предприниматься не будет. Она спустилась по лестнице к своей бывшей камере. Дверь слегка раскачивалась на петлях – последствия все того же взрыва. Вспышка солиния рикошетом носилась по комнате, будто попавшая в плен голубая молния. Элфи шагнула через порог, внутренне страшась того, что могла там увидеть… или не увидеть. В камере никого не было. Во всяком случае, никаких мёртвых тел она не обнаружила. Только золото. Около двухсот слитков. Они были сложены в стопки на матрасе её кровати. Красивыми, по-военному аккуратными рядами. Ох уж этот старина Дворецки, единственный из людей, кто посмел вступить в рукопашную схватку с троллем – и вышел из неё победителем. – Майор! Вы на связи? Прием! – Связь есть, капитан. Количество тел? – Насчет тел ответ отрицательный, сэр. Но я нашла остаток выкупа. Последовало долгое молчание. – Оставь золото, Элфи. Ты знаешь правила. Мы уходим. – Но, сэр! Должен же быть какой-то способ… – Никаких «но», капитан. – Это в их разговор вмешался Жеребкинс. – Я уже включил обратный отсчет, поле вот-вот будет снято. Но учтите, на поверхности сейчас полдень – как вам перспективка пробежаться под палящим солнышком? Элфи вздохнула. Кентавр прав. Им нужно уйти до того, как поле спадет. Но подумать только, этот человечишка всё-таки побил их! К тому же потерпеть поражение от несовершеннолетнего… Она в последний раз оглядела стены. Внутри её зародилась злость, и рано или поздно она, эта ненависть, найдёт выход. Элфи убрала пистолет в кобуру. Скорее рано. Да, на сей раз Фаул вышел победителем, но такой человек, как он, не сможет долго почивать на лаврах. Скоро он снова заявит о себе, он вернётся, чтобы ещё раз потрясти мошну волшебного народца. И когда он появится, Элфи Малой будет его ждать. С большим пистолетом в руке и улыбкой на лице. У периметра временного поля земля была помягче. Полтысячи лет плюс отсутствие нормального дренажа – всё это превратило землю у фундамента средневековых стен в настоящее болото. Именно здесь Мульч решил выбраться на поверхность. Впрочем, мягкая почва была не единственной причиной такого выбора. Второй причиной стал запах. Настоящий гном способен уловить запах золота сквозь полукилометровую толщу гранитной скалы. Мульч Рытвинг обладал одним из лучших носов за всю историю гномьего рода. Платформа на воздушной подушке парила в воздухе практически без охраны. Двое спецназовцев из Быстрого реагирования, приставленных охранять возвращенное золото, развлекались тем, что в подробностях обсуждали происшедшее на пороге особняка. – Не может быть, Цып! Неужели его в самом деле вывернуло наизнанку? Цып кивнул и ещё раз изобразил блюющего Крута. Цыпова пантомима послужила идеальным прикрытием для задуманной кражи. На сей раз перед тем, как выбраться из туннеля, Мульч тщательно прочистил свои кишки. Ему совсем не улыбалось, чтобы внезапный взрыв газов оповестил лепреконов о его присутствии. Хотя вряд ли тут стоит беспокоиться. Сейчас он мог бы засунуть червяка-вонючку прямо в нос Цыпу Треплоу, и спрайт ничего не заметил бы. За несколько секунд Мульч перетаскал две дюжины слитков в туннель. Это была самая лёгкая кража из всех, которые он когда-либо проворачивал. Мульч едва сдерживал смех, бросая последние два слитка в нору. Хорошую, однако, услугу оказал ему Джулиус, втянув его в это дело. Более удачное стечение обстоятельств трудно было представить. Он свободен как птица, богат, и, что главное, его считают погибшим. Ну а к тому времени, как спецназовцы обнаружат пропажу золота, Мульч Рытвинг уже будет на другом континенте. А там ищи его хоть до скончания века. Гном юркнул под землю. Понадобится несколько ходок, чтобы перетаскать свалившиеся ему на голову сокровища, но результат того стоит. С такими деньжищами можно всю жизнь пролежать пузом вверх. Конечно, гному Мульчу Рытвингу придётся исчезнуть насовсем, однако в этом не будет ничего сложного – в его изобретательном мозгу уже вызревал план. Некоторое время он поживет на поверхности. Замаскируется под человека, просто очень маленького роста и который к тому же терпеть не может дневного света. Купит себе пентхауз с плотными шторами. На Манхэттене или в Монте-Карло. Да, многим это покажется странным – карлик, прячущийся от солнца. Но с другой стороны, он же будет до неприличия богатым карликом. Люди готовы поверить любой сказке, даже самой невероятной, главное, чтоб им что-нибудь перепало. А больше всего на свете они любят такие бумажки, которые зелёные и приятно шуршат. Артемис различил некий голос, зовущий его по имени. За голосом было лицо, но оно расплывалось, таяло, и он его не узнавал. Может, это отец? – Пап? Как странно произносить это слово. Непривычно для губ. Какое-то оно было трудное, словно заржавевшее. Артемис открыл глаза. Над ним нависал Дворецки. – Сэр, вы очнулись? – А, Дворецки, это ты. Артемис встал на ноги, голова его закружилась. Он думал, что Дворецки сразу подхватит его под руку, чтобы поддержать. Но помощи так и не дождался. Джульетта лежала в шезлонге, пуская слюни в подушку. Принятый ею усыпляющий наркотик, видимо, ещё действовал. – Дворецки, это было просто снотворное. Ничего опасного. – Я должен просить объяснений, сэр. – Глаза слуги сверкнули угрожающим блеском. – Потом, Дворецки. – Артемис потер виски. – Я чувствую себя немного… Но Дворецки загородил ему дорогу. – Артемис, сэр, моя сестра лежит, отравленная каким-то неизвестным наркотиком. Она чуть не умерла. Объяснитесь немедленно! Артемис понял, что это приказ. Он спросил себя, уж не стоит ли ему оскорбиться, потом решил, что Дворецки, возможно, прав. Слишком далеко он зашёл. – Если бы я рассказал вам о снотворном, вы, естественно, разволновались бы и на вас оно могло не подействовать. А для моего плана было крайне важно, чтобы все мы уснули как можно быстрее. – Для вашего плана? Артемис опустился в удобное кресло. – Временное поле – вот ключ ко всему. Это своего рода туз, что прячется в рукаве Легиона подземной полиции. Вот почему все эти годы никто не мог их победить. Любой инцидент можно легко урегулировать остановкой времени. Временное поле плюс биобомба – мощнее сочетания не придумать. – Но почему нам пришлось принимать снотворное? Артемис улыбнулся. – Выгляни в окно. Неужели ты ничего не заметил? Они ушли. Все закончилось. Дворецки посмотрел сквозь кисейные занавески. За окном сиял яркий и ровный солнечный свет. Синева временного поля бесследно развеялась. Однако слугу это зрелище, похоже, совсем не впечатлило. – Скорее временно отступили. И будущей ночью они вернутся, это я вам гарантирую. – Нет. Это против правил. Мы их победили. Игра окончена. Дворецки недоверчиво поднял бровь: – Ну а снотворное тут при чем? – Тебе не так-то легко заговорить зубы, как я вижу. Ответом ему было угрюмое молчание Дворецки. – Итак, снотворное. Ладно, я все расскажу. Понимаешь, чтобы мой план удался, мне надо было придумать способ справиться с этим их временным полем. Я тщательно проштудировал Книгу, но ничего не нашёл. Никакой подсказки. Даже сам народец не знал такого способа. Поэтому я обратился к их Ветхому Завету, то есть к тем временам, когда наши с ними жизни переплетались. Ты знаешь эти сказки: об эльфах, что чинят по ночам наши башмаки, о домовых, которые наводят порядок в доме. Раньше мы и они как-то сосуществовали. Мы не лезли в их волшебные холмы, а они оказывали нам взамен некие волшебные услуги. А ещё в те времена волшебным народцем правил Санта Клаус. Брови Дворецки чуть не прыгнули выше лба. – Санта Клаус? – Знаю, знаю, – успокаивающим жестом выставил ладошки Артемис. – Я и сам сначала отнесся к этому весьма скептически. Но, очевидно, наш фирменный Санта Клаус произошел не от какого-то там византийского святого, на самом деле он – прообраз Сан Д'Класса, третьего короля из династии Фронда Эльфийского. Который также известен под именем Сан Очень Заблуждавшийся. – Не слишком-то лестный титул. – Абсолютно согласен. Д'Класс искренне верил, что нас, людей, всё-таки можно сделать менее жадными – при помощи щедрых даров. Один раз в год он созывал к себе всех великих волшебников и останавливал время над нашими городами. После чего, пока люди спали, спрайты разносили всем подарки. Но, конечно же, из его затеи ничего не вышло. С человеческой жадностью невозможно совладать, и уж тем более подарки тут не помогут. – Но предположим… все мы засыпали… а что, если… – Дворецки нахмурился. – Что было бы, если бы мы вдруг проснулись? – Хороший вопрос. В этом-то все и дело. Мы бы не проснулись. Таково свойство остановленного времени. В каком состоянии – в сознании или без сознания – ты в него попал, в таком состоянии ты и останешься. Ты не можешь ни проснуться, ни уснуть. Наверное, ты сам заметил, мы целую ночь были на ногах, наши тела очень устали, но мозг не давал нам заснуть. Дворецки кивнул. Общий замысел более или менее прояснялся, хотя и был очень сложным. – Поэтому я выдвинул теорию: единственный способ вырваться из временного поля – это взять и заснуть. Наше собственное сознание – вот что удерживает нас в поле, и ничто иное. – Вы очень сильно рисковали, поставив на эту теорию, Артемис, сэр. – Это была не просто теория. Я основывался на опыте реального человека. – Реального человека? Ах да, Ангелина… – Все верно, Дворецки. У нас был пример моей матери. Поскольку её сон был вызван наркотиком, то есть искусственным путем, временное поле на неё не подействовало и она осталась в реальном времени. Если бы не она, я бы сам сдался подземной полиции и добровольно подвергся процедуре стирания памяти. Дворецки фыркнул. Он в этом сильно сомневался. – Мне надо было погрузить нас в сон, но сами заснуть мы не могли, вот я и дал нам всем по хорошей дозе маминого снотворного. Всего-навсего. – Но мы были на грани. Ещё минута, и… – Согласен. – Артемис кивнул головой. – Под конец напряжение очень возросло. Однако это было необходимо, чтобы волшебный народец поверил, будто бы все идёт по ихнему. – Мальчик сделал паузу, давая Дворецки время переварить информацию. – Ну что, я прощен? Дворецки вздохнул. Джульетта храпела в шезлонге, словно пьяный матрос. Он внезапно улыбнулся. – Да, Артемис, сэр. Считайте, я все забыл. Но… – Что? – Больше я на такую авантюру не пойду. Слишком уж они… похожи на нас, на людей. – Ты прав, – согласился Артемис, и морщинки в уголках его глаз стали глубже. – Это был первый и последний раз. Отныне мы ограничимся менее сомнительными авантюрами. Впрочем, не могу обещать, что все они будут укладываться в рамки закона. Дворецки кивнул. Не совсем то, чего он добивался, но все же… – А теперь, сэр, может, нам стоит подняться наверх, проверить, как там ваша матушка? Бледное Артемисово лицо побледнело ещё больше, если такое вообще было возможно. Сдержала ли своё обещание капитан Малой? Должна была сдержать. – Да. Пожалуй, именно так мы и сделаем. А Джульетта пусть пока отдыхает. Она это заслужила. Артемис поднял голову и посмотрел на ведущую вверх лестницу. Не слишком ли он надеется на слово эльфийки? В конце концов, она побывала у него в заложницах и наверняка затаила на него злобу. Сейчас он ругал себя последними словами. Нет, ну надо быть таким легковерным! Она пообещала исполнить его желание, и он, как последний дурак, тут же отвалил ей кучу золота. Глупость несусветная! Дверь мансарды неожиданно распахнулась. Дворецки тут же выхватил пистолет. – Артемис, сэр, прячьтесь за мою спину! Похоже, у нас незваные гости. Однако мальчик спокойно отстранил его в сторону. – Нет, Дворецки, это кое-кто другой. Сердце громко стучало в него в висках, кровь пульсировала в кончиках пальцев. Неужели? Возможно ли это? На лестнице появилась чья-то фигура. Похожая на призрак, в махровом халате, с волосами, мокрыми после душа. – Арти? – окликнула она. – Арти, ты там? Артемис хотел радостно завопить в ответ, хотел опрометью взбежать по лестнице и броситься ей в объятия. Но не смог. Тело наотрез отказывалось его слушаться. Ангелина Фаул спустилась по лестнице, легонько касаясь рукой перил. Артемис уже успел забыть, как красива и стройна его мама. Её босые ноги быстро ступали по покрытым ковром ступенькам, и вот она уже перед ним. – Доброе утро, дорогой, – весело сказала она, словно это был самый обычный день. – М-мама… – заикаясь, выдавил Артемис. – Ну, обними меня. Артемис шагнул в объятия матери. Они были теплыми и сильными. От мамы пахло духами. Он почувствовал себя маленьким мальчиком – впрочем, кем ещё он мог себя чувствовать? – Прости меня, Арти, – шепнула она ему в ухо. – За что? – За все. За те последние месяцы, когда я была не в себе. Но теперь все изменится. Прошлое ушло, надо с ним попрощаться. – Артемис внезапно почувствовал на щеке слезу. Только он не знал, чья она. – Да, извини, у меня нет для тебя подарка. – Подарка? – удивился Артемис. – Конечно, – пропела мать и закружила его. – Разве ты не знаешь, какой сегодня день? – А какой? – Сегодня Рождество, глупый мальчик. Рождество! А на Рождество принято дарить подарки! «Точно, – подумал Артемис. – Подарки. Сан Д'Класс». – И ты только посмотри на этот дом. Тут уныло, как в мавзолее. Дворецки? Слуга поспешно сунул в карман «Зиг Зауэр». – Да, мадам? – Свяжись по телефону с Брауном Томасом. Номер на платиновой карточке. Открой мне заново счёт. И скажи Хелене, что я хочу отремонтировать дом. Все тут переделать. – Слушаюсь, мадам. Все переделаем. – Да, и разбуди Джульетту. Пусть перенесет мои вещи в большую спальню. Мансарда слишком пыльная. – Да, мадам. Сию минуту, мадам. Ангелина Фаул взяла сына под руку. – А теперь, Арти, я хочу все-все знать. Признавайся, что здесь произошло? – Мы кое-что меняли, мам, – ответил Артемис. – Старая дверь совсем пришла в негодность. От сырости. Ангелина нахмурилась, её по-прежнему не оставляли сомнения. – Понятно. А как насчёт школы? Ты уже выбрал себе профессию? И кем же ты решил стать? Губы машинально отвечали на самые обычные вопросы, которые частенько задают все мамы на свете, а сам Артемис тем временем напряжённо размышлял о будущем. Он снова превратился в маленького мальчика. А значит, прости-прощай, прежняя лёгкая жизнь. Отныне придётся придумывать куда более хитроумные планы, чтобы мама случаем чего не заметила. Но дело того стоит. Да, кстати, насчёт подарка Ангелина Фаул ошибалась. Она сделала ему замечательный, настоящий рождественский подарок. |
||
|