"Рейн Остин. Безымянная земля ("Мир пауков") " - читать интересную книгу авторапаутины, в которой покачивается очередная жертва. Как только люди могут так
жить? А воняет до чего отвратно! Он закрыл глаза и постарался припомнить подробности только что приснившегося сна, который разбередил душу, породив сладкую грусть и тоску о том, чего уже не вернуть. Ему снилось, что в полутемном, низком, но довольно просторном помещении он играет с маленькими паучатами, своими братьями и сестрами. Они боролись, карабкались друг на друга, убегали и догоняли, покусывали и толкались - все это без злости, конечно, в шутку, весело. Паучата были такие славненькие, мохнатые, с цепкими, быстрыми лапками и блестящими черными глазками; и от них очень приятно пахло. Хотя Рикон возился вместе с ними, он выглядел как человеческий детеныш - в поле его зрения попадала то собственная голая коленка, то вытянутые вперед руки. Но это ни его, ни паучат нисколько не смущало - все ничуть не сомневались, что Рикон был одним из них и по праву находился тут. Да иначе и быть не могло - их разумы были слиты воедино, они постоянно слышали друг друга, ощущали друг друга, и это было так здорово, так замечательно, так ни с чем не сравнимо, что... Сквозь призрачное видение до Рикона донесся легкий шум. Он нехотя открыл глаза и увидел склонившееся над собой лицо Боры - с отвратительно гладкой кожей, уродливое по своим пропорциям, всего с двумя водянисто-голубыми глазами и светлой копной растущих на совершенно неподходящем месте волос. Волной нахлынул ее запах - точнее говоря, смрад, от которого он едва не задохнулся. Рикон начал медленно приподниматься на постели, и что-то в выражении его лица заставило девушку отпрянуть. Однако никаких враждебных намерений у него не было. Он просто перегнулся через край постели, и его вырвало, откинулся на подушку, закрыл глаза и беззвучно заплакал - от жалости к самому себе, к своим собратьям, истребляемым с невиданной жестокостью; от сожаления о безвозвратно ушедшей поре детства и юности, таких прекрасных и таких далеких; от жгучей боли при мысли о том, что он сам долгие годы был соучастником несправедливой и кровавой бойни, учиненной людьми над пауками. Спустя некоторое время он встал и, не сказав Боре ни слова, ушел. В его душе не было ни злобы, ни ненависти - лишь боль, стыд и ощущение полной потерянности. Так, наверно, чувствовал бы себя человек, внезапно оказавшийся в мире, где все чужое - и природа, и образ жизни, и обитающие в нем создания. И не просто чужое, но неприятно чужое, скорее - чуждое. Каково человеку было бы жить, скажем, среди змей? Или крокодилов? Или вообще среди монстров, которых и вообразить невозможно? Рикон бросил пить, да, но только потому, что его выворачивало от одного духа хмельного. Он бы и есть бросил - вид и запах человеческой пищи тоже вызывали у него отвращение, - если бы это не требовалось для поддержания жизни. Солнечный свет теперь раздражал его, поэтому днем Рикон спал, а ночью бродил по острову в неизбывной тоске, будто хотел что-то найти или вспомнить. Нет, конечно, не найти. Что он мог найти на этом острове - Рикон, как и остальные члены экипажа "Ундины", жил на острове Вьянко, у причала которого швартовалось судно во время стоянок, - где вот уже много лет был вытравлен всякий намек на то, что когда-то тут обитали пауки?! Он надеялся вспомнить, и иногда это ему удавалось. Случалось, что, свернув за угол на улицах построенного людьми города или выйдя на поляну в |
|
|