"Марта Остенсо. Шальные Кэрью " - читать интересную книгу автора

не зарыдав.
Леон забыл про лягушку.
Дети вышли из благодатной зеленой тени, пройдя между гладкими
нефритового цвета стеблями лебеды, погруженными внизу в темноту, и снова
попали в сверкающие ленивые и могучие волны степного солнца. Бэлис Кэрью
посмотрел на ветряную мельницу, крылья которой белели на солнце свисающими
вниз лохмотьями.

ГЛАВА III

Эльзе показалось, что вся гостиная полна народу, точно церковь в тот
миг, когда община встает с мест при пении какого-нибудь гимна. А между тем
кроме матери и ее самой, расположившейся в своей маленькой красной качалке,
в комнате находился только Бэлис и обе гости Кэрью. Девочке показалось это,
может быть, потому, что миссис Грэс Кэрью была так дородна, а мисс Хилдред
Кэрью, ее золовка, так высока. Они заполнили собою крошечную гостиную,
походя на двух больших птиц в маленькой клетке. Они распространялись и
ширились над дешевеньким зеленым ковром с выцветшими розами, над стульями из
поддельного дуба с вязаными салфеточками на спинках и даже над самым
воздухом этой комнаты, жарким и серым... Зеленые шторы на окнах были
спущены, но на одной из них было две больших дыры, и проникавшие сквозь них
солнечные лучи играли на особе миссис Грэс Кэрью двумя размытыми солнечными
пятнами. Одно ударяло в золотой медальон на ее груди, другое дрожало на
складках белой шерстяной юбки. По-видимому, ей нравилась эта игра света, и
она двигалась на стуле то туда, то сюда, наблюдая, как яркие лучи перебегают
с места на место.
С Эльзой вошел только Бэлис, так как Леон вместе с дядей Фредом
направился в поле. Мальчик Кэрью уселся и принялся смотреть в потолок, не
обращая внимания на своих теток. Каждый раз, когда им хотелось вовлечь его в
разговор, им приходилось повторять свое обращение дважды, и лишь тогда он
снисходил до того, чтобы отвечать. Но зато говорил он очень вежливо, и
тетки, видимо, были очень довольны им. Эльзе пришло в голову, что они уже
смотрят на него как на взрослого, и это казалось ей странным.
С тех пор как Эльза вошла в комнату, обе гостьи Кэрью болтали, не
переставая. Но у них была странная манера вести разговор. Они говорили так,
как будто в комнате находились только они двое. И обращались они также
только друг к другу, как если бы поспорили между собой на пути из городка и
сейчас только продолжали этот спор, совершенно не считаясь с хозяевами дома.
Неужели им ничего не было известно о Рифе? Эльза взглянула на мать. Та
сидела, смирно опустив руки, и улыбалась, но в глазах ее была печаль.
Неужели она ничего не рассказала гостьям? Или, может быть, Кэрью не трогали
чужие дела? Внезапно Эльза почувствовала, что не может более сносить
унижения матери. Ей захотелось прервать бесконечную болтовню этих чужих
женщин и рассказать им о Рифе. Ей захотелось вскочить и предложить им уехать
домой, где они могут продолжать спорить друг с другом сколько им угодно,
сидя в своем изящном доме с новым флигелем, а не здесь, где нужна тишина,
так как наверху лежит больной Риф в забытьи от боли.
Но, конечно, это было бы нехорошо. Нужно быть вежливой с людьми,
подобными Кэрью. И кроме того, они приехали по какому-то делу к отцу Эльзы,
который скоро вернется домой поужинать и спросить о состоянии Рифа. Папа