"Андрей Остальский. Нефть: Чудовище и сокровище " - читать интересную книгу автора

Нефть на уме

Большая нефтяная игра

"Нефть на уме" - так переводится на русский язык модное выражение Oil
on the Brain. Но буквальный перевод не полностью отражает его смысл,
поскольку оно стало означать особенное психологическое состояние,
одержимость нефтью, склонность объяснять нефтяным фактором чуть ли не все,
происходящее в мире. "Нефтяное мышление", "взгляд на мир сквозь нефтяную
призму", - звучит коряво, но, может быть, точнее.
Например, есть точка зрения, что практически все главные события
международной политики последнего столетия так или иначе, прямо или
косвенно, связаны с миром нефти.
Как говорит Карстен Войгт, бывший депутат Бундестага, ныне занимающийся
германо-российскими отношениями в берлинском МИДе, "многие немцы верят, что
Буш вторгся в Ирак только из-за нефти. Многие американцы в свою очередь
считают, что германская политика в отношении Москвы целиком определяется
газом".
Впрочем, и в российской дипломатии часто видят, прежде всего,
углеводородное измерение. Например, распространена теория, согласно которой
внешняя политика Москвы напрямую определяется уровнем цен на энергоносители.
Что высокие цены как бы ударяют в русскую голову, даже вне зависимости от
политической природы этой головы.
Например, в начале семидесятых, дескать, горючее было дешевым, и вот
брежневская голова надумала вдруг мириться с Никсоном, затевать разрядку
международной напряженности и соглашаться на ограничения вооружений. Но
стоило ценам подняться, как СССР расхотелось дружить с Западом.
Накопив петровалюты к концу семидесятых, Москва бросила политику
разрядки, начала играть мускулами, потянулась вроде бы снова к Индийскому
океану, к теплым морям, словно вспомнив опять про "большую игру" - так
называли в XIX веке многоходовую комбинацию, которую вели в борьбе за
Ближний и Средний Восток великие державы.
Но вот в восьмидесятых годах цены на нефть снова резко пошли вниз, и
Москва поскромнела, стала искать пути к новой разрядке, предлагать
разоруженческие программы и общечеловеческие ценности.
К 1991 году советская казна совсем опустела из-за дешевизны
углеводородов. В итоге СССР и вовсе рухнул, распавшись на составные части.
Главная из них - Россия - усиленно старалась дружить с Западом и прежде
всего с США, пока нефть была дешева. Но снова возгордилась, как только цены
пошли резко вверх. И так как в последние годы они достигли уже неслыханного,
рекордного уровня, то пропорционально ему выросла и уверенность России в
своих силах. Не просто "встала с колен", как модно сегодня говорить, а уже
вроде бы начинает посматривать на энергетически зависимые страны сверху
вниз, что ли.
Интересно, что один из сторонников "нефтяной теории" выпускник
Гарвардской школы бизнеса и известный обозреватель Филип Брутон настолько
овладел современным российским политжаргоном, что оперирует схожей
анатомической метафорой. "Если ближневосточные правители требовали только
того, чтобы Запад, в обмен на стабильность поставок энергии, лишь закрывал