"Захар Оскотский. Последняя башня Трои " - читать интересную книгу автора

Игривое настроение у меня улетучилось. Мне больше не хотелось
флиртовать с Фридди. Она тоже притихла за рулем. И вдруг сказала со странной
распевностью:
- Были целые народы, которые вели непотребную жизнь. И посмотри, где
они теперь? Господь истребил их.
- Что это? - не понял я.
- Коран, - ответила она.
Среди стариков кое-где были заметны старухи, одни с открытыми лицами,
другие - в темных накидках. На наш джип словно никто не обращал внимания.
Даже те, кто освобождал нам дорогу, отходили в сторону с отсутствующим
видом. Но иногда мне казалось, что сквозь непробиваемое стекло я встречаю и
живые взгляды, в которых горит откровенная ненависть.
А ведь большинство этих стариков и старух в той, прошлой, жизни не были
ни моджахедами, ни террористами. Они просто родились и выросли в многодетных
семьях, естественных для их народов. Они просто жили по обычаям своих
предков и в свою очередь собирались родить много детей. Ничего не понимавшие
и кроме этого ни в чем не повинные, поняли они хоть теперь то, что
произошло?
Фридди искоса наблюдала за мной.
- Жалеете их? - спросила она. - А как вы думаете: если бы не мы, а они
победили, они бы нас жалели? Вот именно. А мы все мучаемся комплексом вины,
все возимся с этими стариками. В лагерных больницах обхаживают даже тех, кто
в полном маразме. Суетятся вокруг до последнего вздоха. Кстати, самые
сердобольные - ваши русские врачи.
- С теми, кто еще не попал в больницу, тоже возитесь? - спросил я,
глядя на уличную толпу.
- Как с маленькими деточками, - ответила Фридди. - Бежим со всех ног
выполнять любой каприз. Тем, кто хочет торговать, устраиваем лавки и
кофейни, завозим товары. Ввели специальные деньги для обращения в лагерях.
Тем, кто хочет заниматься ремеслом, оборудуем мастерские. Кто хочет работать
на полях - пожалуйста. Кто хочет любить...
- Что-о?! - изумился я.
Фридди рассмеялась:
- Да у них любовь - самое главное развлечение, мы их кормим слишком
хорошо. Их вера очень строго регламентирует отношения между полами, но
здесь, в лагере, все запреты, конечно, ослабли. И уж какие среди этого
старья кипят страсти - можно лопнуть со смеху! Тут и счастье, и отчаянье, и
ревность, и измены. А последняя их мода - самоубийства вдвоем.
- Вдвоем? - переспросил я. И вдруг мне вспомнилось нечто странное,
непонятное, услышанное мною сегодня.
- Ну да! - ответила Фридди. - Они же не могут без мистики, вот у них и
родилось очередное поверье: мол, если старик со старухой, которые здесь
полюбили друг друга, вместе удавятся, то вместе и попадут в рай. Посмотрели
бы вы, как эстетично выглядит такая счастливая парочка в петлях.
- Не надо, Фридди! - взмолился я.
Она возмущенно колыхнула бюстом:
- А что? Они же вешаются. Или платят кому-то из своих, по-здоровее,
чтобы тот их прикончил. Еще один местный бизнес. И это после всего, что мы
для них делаем. Неблагодарные твари! Нечего было собирать их в лагеря, надо
было оставить доживать там, где они и жили. Пусть бы дохли с голоду!