"Нелли Осипова. Итальянское каприччио, или Странности любви " - читать интересную книгу автора

босиком по коридору к комнате родителей... Дверь оставалась приоткрытой,
горел ночник над тахтой.
Мама, без ночной рубашки, совершенно голая, с распущенными по плечам
пышными пепельными волосами, закинув голову, сидела верхом на папе, который
лежал на спине и обеими руками держал ее за талию... Она снова застонала и
вдруг упала на папу и стала целовать его, а он что-то забормотал, обхватил
ее за плечи, прижимая к себе, словно пытался навсегда удержать ее в таком
положении, боясь, что она свалится с него...
Аня отскочила от двери, метнулась к себе в комнату, бросилась на
постель, зарылась в одеяло, уткнув пылающее лицо в подушку. Ее охватил
мучительный стыд за себя, что подглядела случайно то, чего не должна была
видеть, за мать, которая, похоже, и не думала в тот момент о стыде, и
одновременно жгло любопытство к тому запретному, взрослому, непонятному, что
делали отец и мать, и еще какое-то неуловимое, незнакомое темное чувство...
Она зажмурила глаза и опять увидела ночник, голую спину матери с
распущенными волосами и руки отца...
Она прислушалась.
За стеной все стихло.
Потом тяжело скрипнула тахта, и Аня напряглась. Но снова воцарилась
тишина.
Она лежала, прислушиваясь и боясь вновь услышать скрип или стон,
чувствуя, как пылают у нее щеки...
Заснула Аня перед самым рассветом...
С того страшного для Ани дня прошло двадцать лет. И все прошедшие годы
странное видение - перекошенное от ненависти, с отвисшей губой лицо Ольги
Николаевны и бесстыдно обнаженное тело стонущей от наслаждения матери -
возникало в воображении независимо от ее воли. Казалось, это были две
ипостаси брака, самого странного, загадочного и необъяснимого явления в
человеческих отношениях, в котором одним катастрофически не везет, в то
время как другим выпадает, как по лотерейному билету, несметное богатство...
Из второго салона аэробуса потянуло ароматным сигаретным дымом. Там
разрешалось курить, и туда перебрались несколько итальянцев. Остальные, не
переставая оживленно переговариваться, стали пересаживаться на
освободившиеся места. Чуть погодя те, что ушли покурить, один за другим
вернулись, и вновь началось "переселение народов", которое делалось легко,
со смехом, без проявления какого-либо недовольства и по-детски шумно и
озорно, словно заранее задуманная игра. И опять звучало прелестное
незнакомое слово "аллора" - будто стеклянный шарик перекатывался во рту. Аня
полезла в сумочку за маленьким словариком, полистала его и нашла: allora -
наречие "тогда" и вводное слово "значит". Так вот оно в чем дело! Они также,
как и многие русские, видимо, утрачивают культуру речи и повторяют дежурное
слово "значит".
На уроках Аня своим девятиклассникам строго выговаривала, когда они
пересыпали речь бесконечными "значит".
Однажды самоуверенный недоросль, в кои веки выучивший урок, обиженно
брякнул ей: "Что вы меня одергиваете, я же отвечаю, урок по истории, а не по
литературе!" На что Аня жестко отрезала: "Русская история всегда писалась и
пересказывалась русским языком, и мы будем следовать этой традиции". С тех
пор в классе ребята старались следить за своей речью, хотя их усилия в
окружающем океане вездесущих "значит", "воще", "вот", "это", которые звучали