"Александр Осипенко. Пятерка отважных " - читать интересную книгу автора

пор стоит стража - Вороновы друзья-разбойники. Четыре ночи в году выходят
они под звездное небо, чтобы посчитать золото. Звон тогда стоит на все
кладбище и слышно даже в Велешковичах.
Но самое жуткое предание связано не с разбойниками, а с сапожником
Ерошкой.
Рассказывали, будто однажды ночью вышел Ерошка во двор. Ночь была не то
чтобы лунная, но и не темная. Глянул Ерошка на кладбище, а на нем стоит
белая тройка, запряженная в сани. "Кому это понадобилось на белой тройке
ехать на кладбище? - подумал Ерошка. - Еще кресты поломает". Подумал он так,
да и пошел посмотреть, какому чудаку захотелось поехать на кладбище на
тройке лошадей? Пришел, смотрит: действительно стоят среди крестов сани, а
на них сидит старый человек в вывернутом тулупе - шерстью наверх и в такой
же шапке - тоже шерстью наверх.
Человек-то он человек, но почему из-под шапки роги торчат? Маленькие
такие рожки, но шапку на глаза не натянуть. Посмотрел Ерошка с удивлением на
роги, а как взглянул на ноги, так все и понял. Вместо человечьих ног у
старика были черные, похожие на бычьи, копыта. Теперь любой догадался бы,
что в санях сидит черт!..
Волосы у Ерошки стали дыбом, по спине поползли холодные мурашки. Хотел
он пуститься наутек, да вовремя сообразил - разве от черта далеко убежишь?
Прикинулся, будто ничего не заметил.
"Добрый вечер, человече", - поздоровался Ерошка.
"Добрый вечер, сапожник Ерошка, - ответил черт. - Спасибо, что пришел.
Мне как раз надо сапоги тебе заказать".
"Да я от всей души буду рад угодить вашей милости, но без мерки сапоги
не сошьешь, а тут ее негде снять - место не очень удобное, да и инструмента
я никакого с собой не взял. Так что лучше приходи завтра ко мне домой, тогда
и поговорим", - попробовал отбрехаться Ерошка.
"Ничего, Ерошка, - засмеялся черт, - инструмент я тебе достану, места,
лучшего за это, нигде нет, к тому же завтра я буду очень занят. Так что,
Ерошка, берись за дело".
"Не могу я мерку снимать, - стоял на своем Ерошка. - Я сегодня с кумом
немного чемергесу выпил. Голова шумит. Ошибиться могу".
Вот и заспорили они. Черт на своем стоит, Ерошка на своем. Слово за
слово... Ерошка, когда начинал спорить, несдержанным становился. Схватил он
поваленный ветром крест да как врезал черту по голове, что у того искры с
глаз посыпались, а левый рог наполовину сломался. Набежали тут, неизвестно
откуда, черти разных мастей и разного возраста. Схватили Ерошку. Держат под
руки, под бока толкают. Понял Ерошка, что погорячился. Начал проситься, на
жалость чертей нажимать.
"Как вам не стыдно, - говорит он чертям, - на одного скопом навалились.
Вы, - говорит Ерошка, - посмотрите на мои лапти. Совсем развалились. Мне в
первую очередь надо себе самому сапоги сшить. А товару нет, времени тоже.
Так что отстаньте от меня, иначе я за себя не ручаюсь".
Очень расхрабрился Ерошка. Да и причина была на то. Кому охота чужим
капризам потакать. Конечно, если бы Ерошка не выпил с кумом, то, может, и
вел бы себя поосторожнее. А так ему и море по колено. Как начал он чертей
дубасить, что даже ветер свистит. Разбросал их по кладбищу, а сам только
собрался домой пойти, как тут его старый черт остановил:
"Подожди, - говорит черт Ерошке. - Пошутил я. Давай выпьем мировую".