"Владимир Осинский. Полет стажера" - читать интересную книгу автора

частности, что Первый величал себя, как водилось когда-то, по имени и
фамилии - Заал Бегишвили, хотя, думается мне, сокращенное Бег и удобнее, и
проще, и (да простит меня предок) благозвучнее. Но он был упрям, и, должен
признать, такова наша родовая черта. А уж что там причиною - влияние суровых
гор, взрастивших неисчислимые поколения Бегишвили, наследственность или иные
факторы - судить не мне.
Ошибкой было бы думать, что Бег Первый был мелочным упрямцем. Не упрямо -
одержимо всю жизнь он оставался верен мечте открыть внеземную цивилизацию. И
ни разу не усомнился в истинности своей великой веры. Он участвовал в
четырех межзвездных экспедициях и умер своей смертью, тихо и торжественно -
просто остановилось на половине удара старое сердце. У меня хранится
кристалл, на котором записаны его слова, сказанные незадолго перед концом.
Бег Первый завещал его тому из потомков, кто тоже выберет профессию
астролетчика. Я помню завещание наизусть. Вот оно:
"Придет время, когда внеземные контакты человечества превратятся в
естественную составную часть его существования. Мы не одиноки во Вселенной.
Утверждать обратное - значит основываться на тезисе о некой исключительности
Земли, то есть значит, по существу, впадать в религиозность. Все попытки
обосновать теоретическую и практическую невозможность нашей встречи с
братьями по разуму, в том числе человекоподобными, не что иное - в конце
концов, - как проявление косности и подсознательного или осознанного страха
перед новым. Новое всегда грозно, ибо несет с собой гибель старому, вот мы
его и боимся... Мечта человека о Контакте сбудется! Это вопрос времени,
проблема обнаружения новых возможностей. Иными словами, это чисто
техническая проблема. А неразрешимых технических проблем - нет".
Здорово, по-моему, сказано. Наивно? Пусть! Мне нравится. Думайте обо мне,
что хотите, но я тоже верю, что время Контактов наступит. Хотя, казалось бы,
весь ход освоения космоса доказывает пока обратное - вот именно: пока...
Теперь вернусь к "Эфемериде", которую я, конечно же, полюбил сразу, несмотря
на двойственную роль, выпавшую мне в ее последнем рейсе.
Итак, я последовал совету командира - занялся пассажирами. Точнее будет
сказать: это занятие отнюдь не представлялось мне сколько-нибудь тягостным.
Недаром Мтвариса [Это грузинское имя происходит от слова "мтваре" - луна.]
утверждала, что при моей общительности нетрудно найти общий язык с самым
нелюдимым представителем хищной флоры планеты СИ-5. К чему это я вспомнил о
Мтварисе? Кажется, все было решено раз и навсегда... Вот и отлично, вот и
хватит...
На "Эфемериде" летели семь пассажиров, но двое изъявили желание остаться
в анабиозе до конца путешествия. Поэтому мне достались всего пятеро
подопечных; из них одна женщина Прежде чем приступить к обязанностям
добровольного космостюарда, я использовал служебное положение третьего
пилота и внимательно ознакомился с картотекой. Пожалуй, на борту такого
совершенства, как "Эфемерида", она была анахронизмом. Зачем знать
подноготную пассажиров, если гарантирована почти стопроцентная безопасность
полета? Тем более что практически исключена ситуация, когда, как при аварии
в древней шахте или, скажем, на подводном корабле, знание людей помогало
предотвратить панику, которая подчас страшнее самой опасности.
Вот они, пассажиры "Эфемериды" (цитирую по упомянутой картотеке):
"Кора Ирви, 52 лет, принята Обществом на полное обеспечение, пользуется
всеми правами активно работающего гражданина. Одинока. Двое сыновей, 27 и 30