"Дзиро Осараги. Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах " - читать интересную книгу автора

которая требовала выступать немедленно. Решено было собраться в Эдо в
десятую луну, чтобы уточнить детали операции.
Тем временем Кураноскэ объявил об отмене прежней присяги, которую
подписали многие бывшие самураи клана. В союзе мстителей должны были
остаться только те, кто готов был пожертвовать семьей и собственной жизнью
уже на новом этапе, спустя полтора года после самоубийства князя и роспуска
клана. К концу лета выяснилось, что в новом союзе осталось не более
полусотни ронинов.
Отправив жену с детьми в родительский дом, в Тоеоку, Кураноскэ
ненадолго перебрался из Ямасины в центр Киото. Своего старшего сына Тикару
он отправил с несколькими верными людьми в Эдо, а десятого числа десятой
луны сам последовал за ними в Восточную столицу.
Для Кураноскэ был подготовлен дом в деревне Хирама близ города
Кавасаки, недалеко от Эдо. Там он разработал свои наставления относительно
оружия, одежды и манеры поведения при штурме усадьбы и при отходе для
участников отряда.
Переселившись вскоре в Эдо, Кураноскэ нашел пристанище на постоялом
дворе Яхэя Оямая в квартале Нихонбаси, в околотке Кокуте, где ранее
поселился Тикара. Он выдавал себя за самурая из провинции Оми, явившегося
посмотреть на одно судебное разбирательство.
На этом постоялом дворе он и прожил с сыном и семью ронинами вплоть до
решающего дня четырнадцатого числа двенадцатой луны. В этот период он не
только занимался подготовкой к намеченной операции, но также занимался
улаживанием хозяйственных дел членов союза. Из остатков клановой казны были
выделены "страховые" средства для их семей.
Основной задачей ронинов теперь была слежка за резиденцией Кодзукэноскэ
Киры, поскольку удар должен был быть нанесен наверняка. Некоторые из них,
замаскировавшись под горожан и торговцев, обосновались вблизи от усадьбы.
Исукэ Маэбара выдавал себя за торговца рисом Гохэя, сгоро Кандзаки - за
галантерейщика Дзэмбэя. Один из ронинов даже разыгрывал врача. Почти все
участники заговора изменили имена, чтобы сбить с толку сыщиков и охрану
клана Уэсуги, обеспечивавшую защиту усадьбы Киры. В городе они жили в
съемных домах или на постоялых дворах группами по трое-четверо в
четырнадцати разных местах.
Наблюдение за резиденцией Киры велось круглосуточно с целью установить
ту ночь, когда он наверняка будет дома, поскольку было не исключено, что
сын, Цунанори, заберет отца в главное подворье рода Уэсуги. Между тем охрана
усадьбы Киры была усилена.
Ясубэю Хорибэ и Матанодзе Усиоде удалось добыть старый план усадьбы
Киры. Усилиями Исукэ Маэбары и сгоро Кандзаки удалось уточнить расположение
построек: во время пожара, который случился поблизости, им удалось забраться
на крышу соседнего дома и оттуда заглянуть на территорию усадьбы.
Слухи о грядущей мести страшили Киру. Он старался реже появляться на
людях и в целях маскировки велел изменить фамильные иероглифы на своем
паланкине, а также на одежде слуг и самураев эскорта. В его усадьбе
постоянно находилось не менее ста человек охраны и челяди.
Часть из этой охраны формально числилась за Сахеэ, приемным сыном Киры,
а в действительности его внуком по крови и сыном Цунанори Уэсуги.
Второго числа двенадцатой луны Кураноскэ созвал своих соратников на
совещание в чайной неподалеку от храма Хатимана в Фукагаве. Предлогом для