"Виктор Григорьевич Осадчий. В устье ручья Скалистого (Часть 1)" - читать интересную книгу автора

сильно поизносился.
Впрочем, этот населенный пункт, когда-то числившийся в районе среди
суперперспективных по разведанным в его окрестностях запасах золота, сейчас
медленно умирал. Государству не хватало денег, чтобы развернуть
крупномасштабную добычу драгметалла. А старательские артели, их в Ольхоне
было целых четыре, довольствовались малым. Им при наибольшей численности
работающих в 25-30 человек, наличии 2-3 бульдозеров и одного промприбора
удавалось на старых отработанных полигонах намывать за один летний сезон от
20 до 100 килограмм золотого песка. Если председатель артели был пробивным,
то он вовремя продавал комбинату добытый металл, рассчитывался за ГСМ,
запчасти и платил деньги своим работягам. И хотя это были не такие уж
длинные рубли, как в 70-80 годы, их хватало на жизнь. Всего же в этих местах
промывочный сезон продолжался 3,5-4 месяца. В остальные восемь месяцев
поселок в основном замирал. Правда, круглогодично действовала шахта "Южная",
принадлежащая ГОКу. Но в ней работы сворачивались из-за резкого уменьшения
разведанных запасов сырья.
Геологи, занимающиеся подсчетами запасов этого сырья, каждый год
выдавали противоречивые сведения. По одним данным рудного золота было
достаточно для работы шахты еще на 20-30 лет, по другим сведениям они могли
закончиться в ближайшую пятилетку. Все это обсуждалось горняцким населением
поселка на сто рядов. Постоянно муссировались слухи и о закрытии шахты
"Южной". В таком варианте поселок подстерегал бы немедленный паралич, так
как и школа и амбулатория, детсад и магазины, и котельная, и электростанция,
собственно говоря, вся инфраструктура, лежала на плечах шахты. Ведь
старательским артелям ни к чему непроизводственные расходы - содержание всех
этих многочисленных предприятий, организаций, нужных людям, но не нужных для
непосредственной добычи золота.
На крыльце конторы участкового Седелку ожидал его подчиненный старшина
милиции Игорь Сенюхов. Игорь был не один, рядом стоял давний приятель
участкового, председатель артели "Витязь" Николай Николаевич Блиндажев,
которого все в поселке называли "Окоп", и незнакомый мужчина в новенькой
камуфляжной форме и таких же новых болотных сапогах.
- Познакомься, Семеныч, - Окоп протянул руку для приветствия, и
одновременно кивая в сторону незнакомца, - Это Ляшкевич, он из Москвы по...
Да, собственно, он тебе сам все расскажет.
Окоп еще немного потоптался на крыльце.
- Да, помнишь, - обратился он опять к Седелке - ты мне рассказывал про
каких-то туристов-москвичей, которые должны сплавляться по Реке. Так вот,
речь о них пойдет.
Чувствовалось, что председатель артели недоговаривает или хочет
сказать Седелке что-то не предназначенное для других ушей.
- Ладно, Николай Николаевич, - решил прийти на выручку своему другу
Седелка, - я вот освобожусь, к тебе зайду. Нужно насчет охоты потолковать,
говорят, что сроки в этом году раньше объявят. Да и решать нужно что-то с
твоими архаровцами-бичами. Опять возле магазина драку устроили.
- Ты моих работяг не трогай, - Окоп засмеялся, - Ты лучше этому
коммерсанту - палаточнику раздолбай устрой. Надо же, водку-самопал по
стольнику продает. Я ему сам задницу надеру за эти дела. А парни-то резвые
были.
Окоп попрощался с москвичом за руку, остальным кивнул головой и