"Болта Ортыков. Неугомонный Носир " - читать интересную книгу автора

Полвона! Пастух даже вздрогнул от неожиданности.
- Это твой пес, Касым-ака? - спросил он.
- Да, - отвечал отец. - Мой. Доморощенный...

ПРОНИЦАТЕЛЬНЫЙ СТАРИК

Вот уже третий день я вместе с отцом пасу овец в горах. Если бы вы
увидели эти места, то сказали бы: "Сама весна поселилась здесь! Сама весна в
полном цвету".
Солнце щедро разбросало свои лучи (не лучи - жемчуга!) по лужайке с
высокой, сочной, нежно-зеленой травой. С ледников и снежных вершин веет
свежий ветерок. Днем жарко, особенно в полдень. Потом становится прохладнее.
А вечерами, бывает даже, мы кутаемся в теплые ватные халаты и пьем чай,
греясь у пламени очага.
Не прошло и недели, как я понял - в горах очень хочется есть. Здесь так
разыгрывается аппетит, что человек в один присест готов съесть недельный
запас хлеба!
О том, как вкусен айран, и говорить нечего! Он и жажду утоляет, и вкус
его долго сохраняется во рту! Теперь понятно, почему чабаны так любят айран.
А как здесь поют птицы! Особенно хороши красноногие куропатки,
разгуливающие по окрестным холмам. Слушая их "ка-ка-ра, ку-кур,
ка-кара-ку-кур", я забываю обо всем. А овцы тем временем разбредаются кто
куда и уходят далеко вперед.
Скоро я понял, почему отец, приезжая с гор домой, тут же стремился
вернуться обратно. В кишлаке ему ничто не нравилось - ни улицы, ни даже тень
под высокой чинарой. Видно, недаром говорят старики: "Или великий город, или
высокие горы".
Раньше я думал, что чабан в горах оторван от всего мира, что он слышит
здесь только вой волков, блеяние овец да пение птиц. Нелепые и смешные
предположения!
У нас в горах не было ни одной юрты, где не работал бы радиоприемник. А
в нашей палатке было даже два: один всегда стоял в углу, и мы его включали
только по вечерам, а маленький радиоприемник "Дорожный" Собир-амак носил с
собой в хурджине и слушал передачи даже в пути.
И совсем не скучно в горах. Каждый чабан умеет играть на домбре. И мой
отец умел. Иногда он пел, аккомпанируя себе. А Собир-амак очень искусно
играл на флейте. И когда выпадало свободное время, мы даже устраивали
маленькие концерты.
Жизнь в горах пришлась по душе не только мне, но и Полвону. Он
успокоился. Отец спустил его с привязи и дал ему полную свободу. Пес помогал
нам пасти отару. Он ни на шаг не отходил от овец и зорко следил за всем
вокруг. Но мы ни разу не слышали его лая.
- Может, наш Полвон немой, а, сынок? - спрашивал, бывало, отец.
- Он у нас пока гость, а привыкнет к здешним местам - мы еще услышим
его голос! - отвечал я.
Отец пожимал плечами и покачивал головой. Его тревожило поведение
Полвона. Стоило появиться возле нашей стоянки чужому человеку, как пес
немедленно бежал к нему и обнюхивал одежду пришельца. Видя это, соседские
чабаны многозначительно переглядывались.
Шли дни. И вот однажды в ущелье, где мы пасли овец, показалась еще одна