"Свен Ортоли, Никола Витковски. Ванна Архимеда (Краткая мифология науки) " - читать интересную книгу автора

феминистки Мэри Уоллстонкрафт. Совершив новое похищение в четыре часа
пополуночи, он пустился в долгое тяжелое путешествие по Франции (раздираемой
войной), Швейцарии, Германии и Голландии с Мэри и ее сестрой Клэр. Мэри
потеряла своего первого ребенка, Клэр влюбилась в великого Байрона,
обвиняемого в кровосмесительстве, и все четверо отправились искать убежища в
Швейцарию. Тем временем жертвами разрушительного обаяния Шелли пали еще одна
сестра Мэри, покончившая с собой, и Гарриет, найденная утонувшей. Между тем
дьявольское трио продолжало свой поиск утопии со все большим неистовством -
от Венеции, где умерла дочь Клэр и Байрона, к Риму, где погиб второй ребенок
Мэри, а потом назад в Тоскану, где тело Шелли, выброшенное на берег во время
одной из тех непредсказуемых бурь, которыми славится Средиземноморье, было
сожжено в присутствии Байрона и Мэри. Эта церемония потрясла не только ее
непосредственных участников, но и тех, кому довелось читать о ней в "Беседах
с лордом Байроном", написанных очевидцем Томасом Медвином. В авторском
экземпляре, хранящемся в Италии, напротив пассажа, описывающего потрясение
друзей, когда они следили за полетом кулика, который - словно феникс
греческих преданий, кружащийся над телами павших, - описывал круги над
костром, какой-то итальянский читатель на полях оставил помету: "Era il
demonio!"[19]
Самоубийства, мертвые дети, побеги, ритуальные сожжения... Мэри
предвидела все это в своем удивительном романе, но осуждает она не науку, а
социальное равнодушие, подавившее в конце концов футуристическое
микросообщество, создать которое она пыталась вместе с Шелли и Байроном. В
самом деле, необычайная любовь Мэри и Перси Шелли включала в себя многие
поступки, которые непременно осуждались моралью, равно как и "строгий
адюльтер" Байрона, последовательно практиковавшийся им в отношениях с
итальянскими графинями. Во всяком случае, биографическая интерпретация
привлекательна своей простотой: обаятельный и гениальный Виктор
Франкенштейн - не кто иной, как сам божественный поэт Шелли; монстр - это
дьявольский дуэт, образованный им с Байроном ("Когда Байрон говорит, а Шелли
не отвечает, - писала Мэри, - это похоже на гром без дождя"), единственный
порок которого - желание ввести в социальную практику незрелые революционные
теории. Мэри же написала немного романизированную автобиографию под
названием "Франкенштейн", правдиво повествующую о чудовищной драме, которую
только она была в состоянии предчувствовать и запечатлеть. Вернувшись в
Женеву в 1840 году, она отметила в своем дневнике: "С тех пор вся моя жизнь
превратилась в ирреальную фантасмагорию. Реальностью были тени, собиравшиеся
вокруг этой декорации..." Странная алхимия, превратившая имя "Франкенштейн"
в обозначение монстра, а не его создателя, также легко объясняется: эти двое
представляют собой одну и ту же личность, что так хорошо понял полвека
спустя Стивенсон в своем "Докторе Джекиле и мистере Хайде". Что же до
опасного поиска, который привел к гибели Байрона и Шелли, то у него нет
сегодня - когда никто почти уже не ценит достоинства поэзии и не доверяет
социальным утопиям - другого воплощения, кроме науки, неумолимо движущейся
от фантастических успехов к убийственной катастрофе, к полному
самоуничтожению.
В относительной дремоте XIX века, благословенной эпохи триумфального
сциентизма, Франкенштейн будто случайно покинул свою лабораторию, чтобы
выбрать момент между двумя мировыми войнами для вторжения в кинозалы, в то
самое время, когда подлинные монстры, порожденные научным прогрессом, только