"Хосе Ортега-и-Гассет. Этюды о любви" - читать интересную книгу автора

более; но, увы! что за средство! Нет, я предпочитаю страдать еще более, чем
забыть вас. Увы! От меня ли это зависит? Я не могу упрекнуть себя в том,
чтобы я хоть на одно мгновение пожелала не любить вас более; вы более
достойны сожаления, чем я, и лучше переносить все те страдания, на которые я
обречена, нежели наслаждаться убогими радостями, которые дают вам ваши
французские любовницы". Первое письмо кончалось словами: "Прощайте, любите
меня всегда и заставьте меня выстрадать еще больше мук". Минуло два века, и
синьорита де Леспинасс[4] писала: "Я люблю вас так, как только и стоит
любить, - безнадежно".
Спиноза ошибался: любовь и радость не одно и то же[5]. Тот, кто любит
родину, способен отдать за нее жизнь, и верующий идет на мученическую
смерть. И наоборот, ненависть и злоба нередко находят удовлетворение в самих
себе и хмелеют от радости при виде беды, обрушившейся на ненавистного
человека.
Учитывая, что эти известные определения полностью нас не удовлетворяют,
думаю, стоит попытаться проанализировать чувство любви столь же
непосредственно и скрупулезно, как это делает энтомолог с пойманным в лесу
насекомым. Надеюсь, что читатели любят или любили кого-то либо что-то и
способны ныне взять свои ощущения за трепетные крылышки и устремить на них
неторопливый внутренний взор. Я перечислю основные, самые общие признаки
этой жужжащей пчелы, которая умеет собирать мед и жалить. Читатели сами
решат, насколько мои выкладки соответствуют тому, что они познали,
вглядываясь в себя.
Для начала согласимся, что у любви действительно много общего с
желанием, поскольку его объект - предмет или человек - действует на него
возбуждающе. Волнение, которым охвачен объект, передается душе. Таким
образом, это волнение по сути своей центростремительно: оно направлено от
объекта к нам. Что же касается чувства любви, то возбуждение предшествует
ему. Из ранки, нанесенной нам стрелой волнения, пробивается любовь, которую
неудержимо влечет к объекту: а значит, движется она в обратном по сравнению
с возбуждением и любым желанием направлении. Путь ее - от любящего к
любимому, от "меня к другому, то есть центробежен. В этом - в постоянном
душевном порыве, в движении к объекту, от моего "я" к сокровенной сути
ближнего - любовь и ненависть сходятся. Ниже речь пойдет о том, в чем они
отличаются. При этом не нужно думать, что в нашем стремлении к предмету
любви мы добиваемся лишь близости и совместной в бытовом плане жизни. Все
эти проявления как следствия любви и в самом деле порождены ею, однако для
выяснения ее сути не представляют особого интереса, и посему в ходе нашего
анализа мы будем полностью их игнорировать. Мои размышления касаются чувства
любви в его душевной сокровенности как явления внутренней жизни.
Любящий Господа устремляется к нему не телом, а все же любить его -
значит стремиться к нему. В любви мы забываем о душевном покое, теряем
рассудок и все свои помыслы сосредоточиваем на любимом. Постоянство помыслов
и есть любовь.
Дело в том - отметим это, - что мыслительный и волевой акты мгновенны.
Мы можем замешкаться на подступах к ним, но сами-то они промедлений не
терпят: все происходит в мгновение ока; они молниеносны. Если уж я понимаю
фразу, то я понимаю ее сразу, в один миг. Что же касается любви, то она
длится во времени. Любят не вереницей внезапных озарений, которые вспыхивают
и гаснут, как искры в генераторе переменного тока; любимое любят непрерывно.