"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - коннетабль ("Ричард Длинные Руки" #16)" - читать интересную книгу автора

перебьем челядь?.. Убивать только тех, кто с оружием. Если оружие бросил -
берете в плен.
Сэр Растер пробасил недовольно:
- Да слышали все это, сэр Ричард...
- Я хочу, чтоб и запомнили!
- Да запомнили, - повторил он с тоской. - Что это вы одно и то же...
- Потому что не запоминаете, - огрызнулся я. - Как горохом о стенку!..
Это мой замок, если уж хотите правду. А кто начнет устраивать поджоги,
знайте - замыслил бунт и неповиновение сеньору!
В ответ прежнее молчание, но я чувствовал, что это проняло больше, чем
абстрактные призывы к гуманизму.
- Все, - закончил я, - иду, иду...
Коней оставили больше потому, что какая-то коняка да ржанет, а это
конец операции. Даже я слез с Зайчика, хотя в нем уверен, однако отец я
нации или не отец?
- Мы за вами, - заверил Растер.
- Близко не подходите, - предупредил я.
- Но из виду не упустим, - сказал он сурово. - И не приказывайте такое.
Теперь я во главе отряда, на далеком острие. Ветер несколько раз менял
направление, я закрывал глаза и вцеплялся в камень. Тропка совсем узкая, и
хотя по ней в хорошую погоду проходят даже телеги, но их колеса стучат
совсем рядом с бездной...
Проклятый ветер все усиливался. Дорога уже дважды обвилась вокруг горы
серпантином, я одурел и мечтал остановиться и просто умереть вот так на
обледенелых камнях, но сзади точно так же пробираются, а то и ползут рыцари
и простые воины. Все верят, что их лорд - ого-го, а не охо-хо, и я ломился
через встречный и боковой ветер, что то прижимал к стене, то пытался
спихнуть в бездну.
Наконец в разрыве белой пелены увидел смутно белеющую, словно облитую
молоком, высокую стену. Местный лорд с жиру бесился, выстроив такую высокую:
при умелой обороне здесь можно держаться против любого войска вообще без
стен.
Стиснув челюсти, я вслушивался изо всех сил, но только завывание бури,
щелканье крупной ледяной крупы по обледенелому камню, на котором лежу. Снег
уже не снег, а злая ледяная крупа, ветер сечет ею щеки и подбородок, вдувает
не только в пасть, я ее старался не открывать, но и в ноздри. Войдя в личину
исчезника, я снова пополз, прижимаясь к земле. Крепостная стена иногда
пропадала полностью, только крутящаяся белая метель перед глазами, а потом я
почти ударился о нее.
Пурга закрывает видимость, какой дурак будет всматриваться в белую
кружащуюся мглу, я чувствовал себя почти голым. Все так же в личине
исчезника поднялся и побежал к стене, на ходу снимая с плеча крюк с длинной
веревкой.
Сэр Растер и его группа затаились за камнями. Снег их постоянно
присыпает так обильно, что я забеспокоился, как бы не похоронил вовсе.
Крючок на веревке все не желал взлетать к вершине стены, застывшие пальцы
слушаются плохо. Даже я за воем и свистом не слышал металлического звона и
скрежета. Наконец, разозлившись, я метнул со всей силы. Крюк так и остался
там наверху, а когда я подергал, веревка натянулась.
- Ну, - сказал я, - теперь надо вспомнить уроки ползания по канату...