"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - ярл ("Ричард Длинные Руки" #9)" - читать интересную книгу автора

каменной плите, что уходит в бесконечность.
Воздух свеж, слишком прохладен для жаркого летнего дня, но мы на высоте
почти в милю от пробитых в земле колей далеко внизу. Дорогу можно называть
даже императорской: ровная, широкая, тянется вдаль и теряется в туманной
синеве.
Послышалось тяжелое сопение и надсадное дыхание, мул Кадфаэля и конь
сэра Смита кое-как вскарабкались по осыпающейся гальке. Кадфаэль сложил
ладони и вознес горячую молитву, а у сэра Смита снова поднялись усы. Он
подбоченился и гордо оглянулся.
- Наконец-то!
- Впереди долгий путь, - напомнил Кадфаэль.
Я повернул голову, дорога уходит вправо и влево, ровная и бесконечная,
врезанная в стену. Печаль стиснула мое сердце. Я повернулся к друзьям, оба
умолкли, лица очень серьезные.
- Мне направо, - сказал я. - Там Западный Перевал.
Смит сказал бодро:
- Сэр Ричард, на Юг быстрее через Восточный.
- Знаю, - ответил я. - Я уже говорил, у меня там одно дело.
Мы обнялись, длинные усы пощекотали мне щеку, Кадфаэль подъехал
невеселый, потянулся ко мне со своего мула, как ребенок с игрушечного пони.
Я нагнулся, обнялись, Смит подкрутил усы и сказал с натужной бодростью:
- Не думаю, что Юг так уж огромен. Мы еще обязательно встретимся!
- Встретимся, - согласился Кадфаэль печально.
Пес подпрыгивал, подставлял голову под его ладонь. В последние дни
Кадфаэль его разбаловал: чесал и гладил, а собаки быстро понимают, из кого
можно веревки вить, сейчас Пес едва не взвыл горестно, когда я свистнул и
повернул коня.
Зайчик начал набирать скорость, Пес обогнал и постоянно оглядывался,
дразня длинным, как у ящерицы, красным языком, Зайчик наддал, я отпустил
поводья, ветер засвистел в ушах, начал раздирать рот, я уткнул лицо в гриву,
ураган проносится сверху, стук копыт слился в дробный шорох, а конское тело
начало разогреваться.
Я уже собирался придержать арбогаста, пора осмотреться, как вдруг
скорость начала спадать. Дорога, что раньше уходила и уходила в
бесконечность, далеко впереди упирается в стену. А слева в стене наискось
чернеет неширокая щель.
Пес тут же помчался ее исследовать, Зайчик повернул голову и взглянул
на меня с вопросом в коричневых глазах.
- Ничего другого не остается, - ответил я. - Другого пути просто нет.
По отвесной или почти отвесной стене поднимаются только так: по
вырубленной в скальном массиве дорожке под углом почти в сорок пять
градусов, потом разворот на площадке и в обратном направлении тоже наверх
под тем же углом, словно пешком с этажа на этаж по лестничным маршам.
Тропка узкая, при ходьбе прижимаемся к стене. И все равно гранитный
край, за которым бездна, в полушаге. Я покинул седло заранее, не могу, когда
нога в стремени висит над пропастью, да и Зайчику проще.
Со стороны эта дорожка наверх, выдолбленная в неведомые времена,
выглядит ровным зигзагом, перечертившим стену снизу вверх. А если
отодвинуться на пару десятков миль, то, наверное, это выглядит красиво,
однако каково муравьям карабкаться по такой бесконечной лестнице!