"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - синьор (Ричард Длинные Руки #4)" - читать интересную книгу автора

кожи все из железа, что за искусные оружейники это все делают?
Рыцарь выглядел огромным, устрашающим, да и конь его показался не совсем
простым конем, а как если бы взяли огромного тяжеловесного брабанта,
рослого и массивного, поместили в сарацинскую пустыню, где зной и
немилосердное солнце, и вот теперь под рыцарем великолепный мускулистый
арабский скакун, горячий, тонкокожий, стремительный, без капли жира, но
сохранивший громадный рост и толстые кости.
Так как подъехали мы, то и здороваться нам первыми. Ибо первыми
здороваются не только те, у кого нервы слабее, но и те, кто соблюдает
правила вежливости, встречаются и такие даже среди рыцарей. Я раскрыл было
рот, но всадник, выставив перед собой копье, проревел сильным гулким
голосом:
- Кто вы, назовите себя!.. И признайте, что самая красивая женщина на всем
белом свете - леди Кофанна. В противном случае готовьтесь к поединку.
В принципе, мне глубоко симпатичен любой человек, который готов драться за
честь женщины, тем более вот так, абстрактно, встретившись в темном лесу с
двумя незнакомыми рыцарями, сила которых неведома. Когда ночью провожаешь
девушку, а в темной подворотне вас встречают две-три подвыпивших личности,
что желают позабавиться, тут просто долг каждого мужчины принять бой,
спасая женщину, хотя к стыду за мужскую половину рода людского надо
признать, что теперь даже в такой простой и понятной ситуации большинство
просто удирает, оставляя женщину в руках насильников. Придумана даже
классная отговорка: расслабься и постарайся получить удовольствие, а потом
просто прими душ. Словом, есть ситуации понятные, ситуации долга, пусть
зачастую и не выполняемые слабыми в области кишечника, и есть ситуации вот
такие, высшие, когда она в безопасности сидит в высокой башне, а он ходит
по свету и бьет по голове тех, кто не верит, что она самая красивая,
беспорочная и замечательная.
Повторяю, мужик мне глубоко симпатичен, это настоящий рыцарь, он готов
страдать и получать раны за любовь, а не за прибыль, за крышу, за умелое
сокрытие доходов. Но мы слишком устали от перехода, от постоянной
готовности к жестоким схваткам, потому я посмотрел на Сигизмунда, тот уже
опустил забрало и с натугой взял копье. Я вздохнул и сказал усталым
голосом:
- Сэр рыцарь, мне глубоко симпатичны твои заявления. Мы не будем
оспаривать твое утверждение, хорошо? И на этом разойдемся. А места у этого
ручья хватит всем.
Он с добрую минуту смотрел на меня сквозь прорезь шлема, набычившись,
олицетворение тупой и честной мощи, наконец прогудел нерешительно:
- Значит, вы признаете, что моя леди Кофанна самая прелестная леди на
свете?
Я сказал голосом, который он должен был бы принять как согласие:
- Мы не отрицаем твоего утверждения. Не оспариваем. То есть нет предмета
для спора, так что можем разъехаться тихо-мирно. Без драки.
Он изумился:
- Без драки?
В голосе звучало нескрываемое презрение. Даже Сигизмунд повернул голову, я
увидел, как в щели забрала блеснули его честные глаза.
- Да, без драки, - повторил я. - Надеюсь, конфликт исчерпан?
Рыцарь начал было опускать копье до самой земли, потом вдруг выпрямился, в