"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - синьор (Ричард Длинные Руки #4)" - читать интересную книгу автора

покрыто снегом, там резкие морщины ущелий, скалы, черные щели, я только
такими и видел горные хребты, но что тогда это, что за образования, между
которых мы ехали трое суток?
- Дивы дивные, господи, - проговорил Сигизмунд, но встревоженным не
выглядел, для этого надо, чтобы навстречу выметнулся дракон или отряд
рыцарей с опущенными забралами и выставленными вперед копьями.
Вершина холма, мимо которого ехали, показалась срезанной острейшим ножом,
а почва - покрыта затвердевшим стеклом. Из этой блестящей, как лед под
лучами солнца, поверхности выступало шесть идеально гладких полусфер.
Зацикленный на греховности Сигизмунд тут же сравнил их с женскими грудями,
вызывающе направленными сосками в небо, как вызов священному небу, но мне
они больше показались яйцами сверхгигантских страусов, до половины
погруженными в почву.
Я даже не мог на глаз определить размеры, сердце колотилось от странного
узнавания. Эти блестящие, как шлемы, купола казались пластиковыми. Или не
пластиковыми, но уж очень правильная сферическая форма, природа такого не
вытворяет, нет, не пластик, любой пластик за века и тысячелетия уже изъело
бы кавернами, изгрызло бы, разве что особый пластик, с перестроенной
структурой...
- Сэр Ричард, - сказал Сигизмунд предостерегающим голосом, - сэр Ричард,
нам проще прямо... там и тропка...
- Да-да, - ответил я торопливо. - Ты прав, хоть и юн.
Он косо посмотрел на меня, мол, на себя погляди, но я смолчал, мы
спустились по тропке в цветущую долину, где и застал нас закат. Сигизмунд
хлопотал, соединяя в себе оруженосца, младшего рыцаря и повара, а я сидел
у костра, прислонившись спиной к стволу огромного дуба, наслаждался покоем.
Багровые угли зловеще светились, похожие на огромные рубины. В них что-то
происходило, ибо сами по себе то вдруг разгорались пурпуром, даже алым, то
затухали, покрывались серой накидкой пепла, готового вспорхнуть при
малейшем движении ветра, да что там ветра, стоит шевельнуться или шумно
вздохнуть, как сразу возгорятся целой россыпью.
Основание дуба картинно коричневое, с темно-зелеными комочками мха,
застывшими желтыми каплями сока, а выше, куда не достигает свет костра,
серое и почти плоское, как на черно-белой пленке. Я наконец лег, сонно
наблюдал за искорками в глубине этих легких призрачных рубинов, двигаются,
сталкиваются, разбегаются, угрожающе вспыхивают, раздуваются, пугливо
гаснут, как вдруг краем глаза уловил сверху нечто светлое, словно
уплотнившийся лунный свет.
Пятно голубовато-белого света собралось в крохотную человеческую фигурку.
Я приподнялся на локте, глаза следили с тем выражением, как пес смотрит на
летающую вокруг морды муху, я спохватился и прилег снова, фигурка
перестала порхать вдали, приблизилась. Я рассмотрел человечка с
крылышками. Показалось, что это ребенок, слишком велика голова, ножки
коротковаты, толстенький, вообще пропорции детские, но поверхность
струится, не давая четкости, не удается рассмотреть лицо, вообще не видно
глаз, рта, только слабо струящийся во все стороны свет.
За спиной человечка трепещут полупрозрачные крылья, что мне показалось
лишним, он и так невесом, а крылья... гм, или остались от прошлой жизни?
Да и машет слишком медленно, ведь всем этим мухам и жукам, чтобы летать,
приходится так работать крыльями, что не углядишь...