"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - воин Господа (Ричард Длинные Руки #2)" - читать интересную книгу автора

нечестно, скатились бы еще ниже простой нечестности!
Так что вера... вера необходима. Но при чем здесь церковь? Христос?
Нелепый рай на облаках и смехотворный ад в преисподней, где зарождаются
вулканы? Да ни при чем, это для общего употребления, как уже дал понять
инквизитор. Для чистых душ. А для тертых - можно приоткрыть занавес чуть
шире.
Вера, к примеру, заставляет продвигаться этих людей все дальше и дальше на
юг, покоряя, повергая, сжигая и разрушая чужие ценности, чужие культуры,
чужих богов и чужую религию. Не будь этой неистовой веры, то сразу
началось бы гамлетовское: а прав ли я, а надо ли завоевывать, а может
быть, пусть меня завоюют и поставят, как им приятнее?
Сатана говорил про ум, разум, намекал на прогресс, науку, но, если опять
же честно... а мне самому это не нравится, я из числа тех, кто любит
побалдеть под пивко с доступными девочками, так вот если совсем уж честно,
то эта вера и догматы нужны и разуму, и науке, и всему-всему, что делает
человек. Иначе он такого наделает...
Как будто издали прозвучали голоса. Я с трудом повернул занемевшую шею. Из
пристройки выходили два священника. Лицо отца Дитриха побледнело,
осунулось, а под запавшими еще больше глазами повисли набухшие неводы.
Второй священник, отец Гарпаг, выглядел не свежее. От них пахнуло крепким
потом, словно только что пробежали пару миль. Или же положили перед иконой
пару тысяч земных поклонов.
Окна загорелись оранжевым огнем. Утренние лучи солнца переломились в
цветном стекле, упали на пол, коснулись алтаря, подползли ко мне. Я
прищурился от брызнувшего в глаз солнечного зайчика, помотал головой.
Отец Дитрих спросил встревоженно:
- Сэр Ричард, как прошло?
Второй священник принюхался, вздрогнул.
- Отец Дитрих, - проговорил он дрожащим голосом, - здесь были не только
соблазны... Пахнет смолой и серой! Но ведь это же... храм!.. Как могла
сюда проникнуть нечистая сила?
Я смолчал, опять некстати вспомнил про Павла, основателя церкви. Простой,
нетитулованной нечистой силе не войти, но уж святой Павел может входить во
все церкви мира. Нет, нельзя так думать, это уловки дьявола.
- Как прошло? - повторил отец Дитрих. В его лице нарастало выражение
страха. Я посмотрел ему в лицо, он вздрогнул и отшатнулся.
Я попытался встать, но колени не слушались. От ледяного пола за
многочасовое стояние холод проник в мои кости, смял суставы, заморозил
межсуставную жидкость. Я пошатнулся, отец Дитрих подхватил меня, сказал в
ухо громко и настойчиво:
- Это все иллюзия!.. Враг стремится сокрушить твою веру!.. Верь!
Я стиснул зубы, напрягся. Тело затрещало, за часы ночного бдения застыли
не только колени, я разгибался с таким трудом, что кости щелкали, будто
непрестанно ломали поленья, а то и бревна. Но я все же встал, отец Дитрих
отнял руки, я пошатывался на онемевших ногах, но не падал.
Отец Гарпаг спросил торопливо:
- Что вам являлось? Какие видения мучили?
Я сказал тихо:
- У каждого свой ад.
- Да-да, - торопливо согласился отец Гарпаг. - Сэра Будоргана, к примеру,