"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки (Ричард Длинные Руки #1)" - читать интересную книгу автора

Спасской башне до комара на крыше нью-йоркского небоскреба. Но между
комарами хотя бы воздух, а внутри меня - вакуум, абсолютнейшая пустота,
ничто... И весь я фактически - ничто, ибо частички "чего-то" занимают
абсолютно ничтожнейшую часть пустой вселенной, коей являюсь я.
Я услышал хриплый животный крик. Это я, я осознал, кто я есть, что я, из
чего состою, и это все в дикой панике забарахталось, завопило, забилось,
но с еще большим ужасом я ощутил, что меня несут и швыряют силовые поля
космического масштаба, в леденящей пустоте взблескивает, это проносятся не
то фотоны, не то галактики и метагалактики, а потом я и вовсе завис в
черной пустоте, в ничто, а вокруг меня ледяной мрак, страшнее не
придумать, здесь минус 273 по Цельсию, но я не чувствую холода, ибо то
холод с точки зрения теплокровных млекопитающих, а на самом деле это не
холод вовсе, это покой, это - ничто.
Я висел в полной тьме. Я знал, что у меня нет ни рук, ни ног, вообще нет
тела, ибо все из мяса и костей, а те из молекул, атомов, кварков, а на
самом деле из... вот этой пустоты. И что меня нет вовсе. А эти крохотные
дрожащие точки атомных ядер - вовсе не я, потому что из таких же точно -
камни, звезды, силовые поля, сам вакуум.
Сознание гасло медленно, но неотвратимо, как гаснет свеча, как гаснет
жизнь умирающей от старости собаки. Исчезли ощущения, ибо все это ложь, в
этом подлинном мире не может быть ощущений, исчезли страдания и боль -
атомы не страдают, значит, не страдает и существо из атомов... исчезала
сама мысль, пропало ощущение моего "я".
И в самый последний миг, когда гасла эта последняя искорка, я взмолился
мысленно: но должно же быть нечто, что не дает нам умереть в тоске и
безысходности? Ведь живем же? Неужели все это - обман? Не верю, что это
обман! Не верю.
Не верю!


Глава 2


Целую вечность мир был кроваво-красным. Затем в середине проступило почти
оранжевое пятно, наметились туманные багровые волокна, протянулись от края
мира и до края. Я попробовал шевельнуть головой, и мир снова стал красным,
почти багровым. Я наконец сообразил, что сейчас день, солнце просвечивает
мои веки, как масляную бумагу китайского фонарика.
Чтобы открыть глаза, я сделал усилие, будто поднимал ворота "ракушки".
Солнце с готовностью обожгло щеку и ухо.
Бескрайнее поле со скошенной травой... или пшеницей, кто ее знает, какая
она с виду. Высокие копны или скирды, похожие на сверкающие кучи золотого
песка, на самом дальнем краю поля, почти у темнеющего леса, два человека с
косами в руках, несмотря на жару, мерно размахивают своими кривыми
железками. Остальные, как и я, лежат в тени, дремлют, пережидают зной. В
двух шагах от меня крепкий, хотя и мелковатый молодой парняга. Открытое
доброе лицо, волосы русые, крупные черты лица. Рубашка распахнута на
груди, парень в тени, однако ноги уже на солнцепеке, тень уходит, скоро
припечет так, что парень задымится, если не проснется и не убежит раньше.
Я скосил глаза в другую сторону. Такое же поле, мы почти в середине