"Александр Орлик. Маскаль: Врата Ада ("S.T.A.L.K.E.R.") " - читать интересную книгу автора

перед ними - мучитель и хозяин девушки. Один из военных, спокойно сидевший и
протиравший автомат, встал и подошел к тройке пленных, что-то коротко
скомандовав. Двух пленников отвели в сторону догоравшего бронетранспортера,
поставили на колени и выстрелили им в спины сзади, видение четко передало,
как, словно в замедленной съемке, из их животов вырвались фонтанчики крови.
Айда запомнила их истошные крики боли, которые раздавались еще долгие минуты
пока они, корчась, умирали в траве. Военные не обращали на них внимание. Все
смотрели на пленного вожака, злобно что-то бормотавшего на гортанном языке.
Когда крики умирающих на поляне стихли, офицер снова коротко что-то
скомандовал, и двое солдат, ловко подхватив пленника под руки, оттащили его
к входу в бункер. Там, коротко ударив его несколько раз по спине прикладом,
подняв ему руки, они пристегнули его наручниками к ржавой металлической
скобе над входом, и, расстегнув ему ремень военных камуфлированных штанов,
один из офицеров большим ножом с зазубринами резким движением разрезал
брюки.
Айда с ужасом смотрела на "хобот" этого мерзавца, который ей чаще всех
приходилось ублажать. Необычайно большой, с постоянными неприятными
выделениями, он стал для нее самым страшным кошмаром.
Во сне, став Айдой, я почувствовал невыносимую, переполняющую огнем,
жгучую ненависть к этому мерзавцу и к части его мерзкого тела, которая стала
символом моих - Айды - мучений. Словно в замедленной съемке я видел, как,
преодолев слабость и встав, приближаюсь к мучителю, и, выхватив у не
оказавшего сопротивления военного огромный нож с пояса, безжалостно отделяю
обрубок от мохнатых мудей мерзавца, наслаждаясь его безумным испугом в
глазах, истошным криком и судорогами, струйками темной крови...
Ненависть отпустила. Мерзавец жутко, по-животному орал, корчась и глядя
то на свой сжавшийся в траве, побелевший обрубок, то на ту, кто это с ним
сотворила. Он кричал очень долго, даже когда наскоро поев мы уходили куда-то
в свете вечернего солнца. Военные несли меня на сделанных на месте носилках,
одев и накормив вкусной, чистой едой и вколов какие-то лекарства. Память
запечатлела видение издалека: как какие-то небольшие существа стайкой
подскакали к истошно орущему изуверу, и разом набросились на него.
Усилившийся было истошный крик превратился в хрипы и затих. Стало спокойно и
светло на душе, а потом снова все покрылось мраком.
Следующее видение тоже было кошмаром. Шел короткий, но кровавый бой.
Носилки с Айдой упали, ее завалили тяжелые тела нагруженных снаряжением и
оружием бойцов, несших ее. Бойцы умерли мгновенно, их тела были тяжелы и
обмякли, на глаза Айде текла густая, смешанная с чем-то студенистым кровь.
Она силилась подняться, пошевелиться, но, очевидно, действие лекарств еще не
кончилось, и сил не было даже поднять руку. Снова пришла чернота, я
почувствовал, что умираю, и резко вздернулся, не сразу поняв, где нахожусь.
Холодный пот заливал мне глаза, и только стерев его, я понял, что
нахожусь в палатке, полог которой распахнут навстречу утреннему солнцу,
светящему сквозь вечные облака и мелкий моросящий дождь.
Рыбака я нашел в Баре, в оружейной комнате, где каждый желающий мог
разложить свое снаряжение, смазать и почистить его на огромном, общем для
всех железном столе. Он молча показал мне на целлофановый мешок с гильзами и
составляющими для патронов, потом рукой указал на зарядную машинку на одном
из стеллажей. Я также молча принялся снаряжать патроны усиленными на
четверть навесками пороха и тяжелыми самодельными пулями - вертушками,