"Кейт О'Риордан. Ангел в доме " - читать интересную книгу автора

полный пьяно-смущенного восхищения. Этот взгляд был знаком Анжеле. Она не
раз видела, как постояльцы приюта рассматривают сестру Кармел со смесью
изумления и восторга. Даже самые твердолобые циники и психопаты питали к
старой монашенке нежные чувства. А она ко всем относилась одинаково. В ее
карманах всегда были припасены открытки с божественными мотивами или
лимонные леденцы для постояльцев, тенями бродивших по лабиринту приюта. Кто
знает, чем этих несчастных притягивала сестра Кармел. Возможно, в ней
светилось что-то отдаленно-нежное, какая-то искорка из темных глубин их
детства. Словом, что-то, давно утерянное.
По лестнице на третий этаж шотландца волокли двое из недавних зрителей
его шоу, а Анжела с Кармел страховали всех троих сзади. Постояльцы ночевали
в так называемых секциях, поделенных на кабинки размером с монашескую
келью - два на два с половиной максимум, - где помещались лишь кровать, стул
да крохотный шкафчик, а плотные темные занавеси заменяли двери. Эти
импровизированные двери выходили в коридор с двумя туалетами и одним душем,
рассчитанными на тридцать человек, зато открытых в любое время суток.
Заканчивался коридор довольно просторным помещением, служившим то ли кухней,
то ли комнатой отдыха и вмещавшим два колченогих стула, холодильник,
намертво прикрученный массивными болтами к полу, и чайник. Будучи
единственным "движимым" имуществом в пределах приюта, чайник служил
предметом бесконечных склок и препирательств, своеобразным призом для самых
сильных или изворотливых. Джордж, бывший врач из Уэйбриджа, а ныне местный
психопат, только что заявил на чайник свои неотъемлемые права, поскольку без
этого предмета ему не спится, и требовал от соседей по секции расписаться в
"Журнале пользования чайником". Росту в Джордже без малого два метра, сила
из него так и прет, а значит, без сестры Кармел чайник не вызволить.
Подобные подвиги обходились ей конфетки в три, тогда как остальные смельчаки
лишались зубов.
Второй, третий и четвертый этажи здания, в годы правления Виктории
служившего работным домом, были отданы под секции для постояльцев. На пятом
по-прежнему жили несколько монашек из старых, и Анжела предпочла устроиться
рядом с ними. У матери-настоятельницы и остальных были собственные квартиры
в близлежащих к приюту кварталах Восточного Лондона. На первом этаже
располагались мужская столовая, сумрачные игровые комнаты, крохотная
часовенка, кабинеты монахинь и, наконец, кухня - большая несуразная комната,
где бездомных ежедневно кормили горячими обедами, а в особенно ненастные
ночи, когда не хватало мест в секциях, устраивали спальню.
Кроме мужского приюта, в этом огромном, сложенном из красного кирпича
здании был еще и женский, с отдельным входом и своим персоналом. Большинство
тамошних жиличек зарабатывали на хлеб насущный древней как мир профессией,
используя приют в качестве убежища от сутенеров или конкуренток по цеху.
Анжела с самого первого дня работала на мужской половине - по той простой
причине, что здесь было гораздо безопаснее. Монашек катастрофически не
хватало, так что в последнее время персонал женской части приюта почти
полностью сменился на мирской. Постояльцы сюда приходили прямо с улицы или
же из других, меньших по размеру и потому переполненных приютов. Кое-кто
регулярно возникал и исчезал, ничего не требуя, кроме теплого угла, чистой
постели и регулярной кормежки дня на два-три. Отпускники, фыркая, отзывалась
о таких Мэри Маргарет. С десяток стариков жили по многу лет - для них приют
стал родным домом. Некоторые обосновывались здесь в ожидании самого