"Кейт О'Риордан. Ангел в доме " - читать интересную книгу автора

вас. - Подождав, пока они удалятся в указанном направлении, продолжил: -
Кажется, в следующую среду по графику опять моя очередь. Точно, моя. Уверен.
Выслушав краткий рассказ о библиотеке, экскурсанты послушно выстроились
в очередь - взглянуть в окошко запертой двери. Каждый увидел книги, чего и
следовало ожидать от библиотеки. Американская миссис узрела полки,
поразительно смахивающие на полки ее норвичской соседки. Вот только здесь их
гораздо больше и обложки все такие чу-удные, да и комната, разумеется, раза
в два выше соседского дома, но если отбросить эти мелочи - вместе со
старинными конторками для письма, - то все точь-в-точь как у соседки в
гостиной.
Роберт вежливо кивал. Остальные, следуя его указаниям, уже направились
дальше по маршруту, в буфетную, воссозданную по старинным рисункам.
Мистер-из-Норвича на полдороге затормозил, дожидаясь жену. Лысый череп,
покорно ссутуленные плечи, толстые пальцы сунуты в прорези карманов. При
виде экскурсовода удивленно моргнул. Подтянулся, в полной готовности
по-мужски переглянуться с Робертом - мол, ох уж эта бабья наивность. Еще
больше удивился, когда Роберт выразил свое восхищение умением их соседки
подбирать книжные полки. И немедленно согласился с Робертом: видел эти полки
своими глазами - высший класс. Супруга просияла.
В сервировочной комнате энтузиазм слушателей заметно подскочил. Роберт
обратил внимание на выложенные плиткой пол, стены и потолок помещения:
- Идея состояла в том, чтобы в любое время при необходимости можно было
вымыть любую часть комнаты. Стена позади вас выложена бело-голубой плиткой
под делфтский фаянс. Каждая из плиток расписана вручную местными
жительницами. Стоимость работ составила фунт за плитку, что по тем
временам... Вижу, вы горите желанием перейти в комнату Морриса...
Шагнув следом за своей паствой, Роберт увидел ее у гигантской плиты из
железа и меди. Узкая ладонь скользила по дверцам многочисленных духовок.
- Представляете, какое здесь стояло пекло, - сказал Роберт и пожалел:
девушка подпрыгнула от неожиданности.
- У моей тети Брайди такая же. Меньше, конечно, но тоже очень большая и
черная. Как эта.
- Правда? Должно быть, стоит целое состояние. В наши дни. - Он вовсе не
собирался переводить разговор в материальное русло. Расстроился, решив, что
упал в ее глазах. И удивился сам себе: не все ли равно, что она о нем
подумает?
- О, она никогда ее не продаст. Не захочет. Да и не сможет. Наверху
живет дядя Майки. На чердаке. - Она улыбнулась и последовала за группой
любоваться очередным средневековым залом.
Роберту хотелось спросить, что это за дядя Майки такой и почему он
живет на чердаке, но момент был неподходящий. Нетерпеливое шарканье и
покашливание в коридоре взывали к действию. Совсем худенькая, думал он,
шагая след в след за ней; лопатки торчат даже из-под плаща... так беззащитно
и трогательно.
В комнате Морриса, во время недолгой лекции на тему о домашнем быте
викторианских времен, ее глаза загорелись особенным светом. Речь Роберта
была четкой и сжатой, он избегал терминов вроде "добродетель" и "мораль",
считая, что они принижают эту уникальную эпоху. По его давнему и твердому
убеждению, поколение викторианцев было неправильно понято и недооценено
потомками. Финал своего рассказа он адресовал только ей, и ни разу - ни