"Владимир Орешкин. Нино, одинокий бегун." - читать интересную книгу автора

еще какая-то комиссия, - и она откажет нам в праве на жизнь.
Лекция звучала ультимативно, она походила на холодный приказ,
облечённый в форму информации. Я оглядывался на ребят, с которыми отныне
предстояло жить, их глаза горели желанием приносить пользу обществу и хоть
как-нибудь исправить досадную нелепость, допущенную машиной.
Самым любопытным в новой школе являлось то, что здесь не было ничего
обязательного. Каждый волен заниматься, чем хочет.
Ребята не понравились мне - они были до приторности старательны,
рвались что-то делать: кто пропадал в химических лабораториях, часами
переливая из склянки какую-то гадость, кто не вылезал из небольшой
обсерватории, обследуя давно изученные звёздные миры над головой, кто
непрерывно пел, подыгрывая себе на синтезаторе звуков. Один занялся
кулинарией, ежедневно на обед мы имели возможность пробовать
необыкновенные блюда, которые то были пересолены, то горчили, то были
невозможно кислы... Каждый нашёл занятие по вкусу... Кроме меня.
Коллективчик подобрался разношерстный, только двое были с Земли, я и
Джим Рентой. Остальные пятеро насобирались из разных мест. Худенький
коротышка Лерекс прилетел с планеты со странным названием Репозагон - я
никогда и не слышал о такой, несмотря на познания в географии. Остальные
жили ближе, так что могли разыскать свои звездочки в довольно мощный
телескоп Центра. Они были усердные ребята, энтузиазм в них так и кипел.
Они сначала сторонились друг друга, потом подружились, приняли в компанию
и меня - товарища по несчастью.
Но уж очень активно старались они найти себе ремесло по вкусу, это
раздражало...
Я сидел в комнате, ничего не хотелось делать.
Правда, однажды я усовершенствовал её, пришел в кабинет к
администратору школы и попросил оборудовать в комнате камин.
- Что это такое? - спросил он.
Я объяснил, что читал как-то, что в старинных домах были
приспособления, где можно было сжигать сухие дрова и уголь. Тепло от них
шло в комнату, а дым улетучивался через трубу.
Камин под моим руководством соорудили за один день. В правила
экспериментов входило выполнение наших капризов, в разумных, конечно,
пределах.
До камина часто казалось, что в комнате холодно, хотя я мог заказывать
любую температуру. Теперь я сидел в кресле и грелся. Заглядывали ребята,
смотрели с интересом, как, потрескивая, горят дрова, и, пожав плечами,
уходили к своим занятиям. Заходили посмотреть на камин и ученые. Они
входили, умные и пожилые, усаживались невдалеке, поглядывали исподлобья то
на небольшой огонь, то на меня.
Один как-то спросил:
- Вы не испытываете желания жить в прежних веках?
Я покачал головой.
Впрочем, они тоже долго не задерживались.
Я и сам не понимал, зачем мне понадобилось это причудливое
сооружение... С ним спокойнее. И еще больше не хотелось выбирать профессию.
После того, как побывал в лесу, как сдался, происходившее со мной
казалось странным... Казалось странным, что каждому человеку нужно
заниматься определенным делом, выбранным в один момент, почти не по его